– Да. Это просто сон. Но ты должен вести себя как на самом деле.

– А если я не послушаюсь?

Женщина без лица стерла улыбку рукой и нарисовала новую, с опущенными уголками.

– Тогда мне станет очень грустно. И я буду приходить каждую ночь. Ты этого хочешь?

Пао снова захотелось писать.

– Нет, – ответил он так тихо, что и сам засомневался, что сказал это вслух.

– Молодец. – Гильтине склонилась над ним. – Открой рот, – велела она.

10

10

Через три минуты после того, как Коломба прочла письмо Минутилло, она уже пересекала итальянскую границу. Остановилась она, только чтобы заправиться, а в остальное время вжимала педаль газа в пол, наплевав на ограничения скорости, камеры и дорожную полицию. Когда патрульный приказал ей съехать на обочину, она была вынуждена повиноваться, но орала на полицейского, пока тот не связался с мобильным подразделением, откуда поступило распоряжение сопроводить ее до Рима. Благодаря новому эскорту «делориан» проделал остаток пути на максимальной скорости в двести километров в час, рыча так, что казалось, будто они и правда путешествуют во времени. Данте не возражал: приняв двойную дозу хлорпромазина из своего волшебного флакона, он впал в ступор и пришел в себя только возле отеля «Имперо». Коломба вытолкнула его из машины, и он беспомощно зашатался на тротуаре.

– Пошевеливайся, – сказала она, обратившись к нему впервые с тех пор, как они уехали из Кьяссо.

Вялый, как желе, Данте повиновался. При виде перегородившего вход в гостиницу «делориана» им навстречу кинулся один из портье. Коломба протянула ему ключи, велела припарковать машину и поволокла Данте в вестибюль.

– Ну же.

– Отсюда я и сам дойду, – уперся он.

– Нет, не дойдешь.

Она протащила его вверх по лестнице до самого номера, а потом достала пистолет:

– Отойди от двери.

– Ты правда думаешь…

– Отойди!

Данте повиновался. Коломба провела по считывателю магнитной картой и толкнула дверь. Легкие сжались до размера кулаков, тонкая нитка дыхания царапала горло. Обеими руками держась за пистолет, она решительно шагнула внутрь и застыла при виде царившего в номере погрома. Всюду валялись скомканная одежда и пустые бутылки шампанского «Кристалл». На ковре стояло пыльное от кокаина блюдце со свернутыми купюрами.