– Не перевирай слова патера Брауна, – попыталась сострить Коломба. Несмотря на трагические обстоятельства, присутствие Лео ее смущало. Она боялась показаться ему занудой.

– Я доработал его метафору. Каким образом мертвецы в поезде связаны с детьми Чернобыля?

– Среди них был врач… Возможно, он работал на Коробку, – предположила Коломба.

Однако Эспозито сказал:

– Паола Ветри.

– Звездная пиарщица? Вот уж чье имя я не ожидал услышать, – сказал Данте.

– Она отвечала за отношения с общественностью в «Care of the World» – по-нашему что-то типа «Позаботься о мире», – продолжал Эспозито. – Этот европейский благотворительный фонд занялся Чернобылем одним из первых и организовал поездки не меньше чем для тысячи белорусских детей.

– Куда еще их отправляли, помимо Италии? – спросил Данте.

– Главным образом в Грецию, – сказал Эспозито.

– После крушения греческой яхты Гильтине пропала из виду на полтора года. Возможно, она тогда что-то узнала, – сказал Данте.

– Например, кто стоял за людьми, которые думали, будто она мертва, – предположила Коломба.

– Сначала она расправилась с надзирателями, а после Максима перешла к начальству, – сказал Данте.

– Нам нужен полный список утонувших, – решила Коломба. – Есть идеи?

Лео поднял руку:

– Интерпол.

– Ты там кого-то знаешь?

– Учитывая, сколько операций мне приходится координировать? Я знаю там кучу народу.

– И кому-то из них можно доверять? – серьезно спросил Данте.

– Кое-что найдется, – улыбнулся Лео.

Он сделал пару звонков, и через двадцать минут им удалось узнать, что жена владельца яхты была украинкой и находилась в числе учредителей греческого отделения «COW».