Думать об этом было невыносимо, но иначе у Ребекки не получалось. Она поймала себя на том, что думает о Кристере все время. Каждая минута жизни оказывалась связана с ним через маленькие бытовые привычки. Гуляла ли Ребекка с собакой в лесу, пристегивала ли лыжи, складывала ли в мусорное ведро пакеты из-под молока – его способом, так, чтобы они занимали меньше места, – чистила ли зубы. К слову, той самой щеткой, которую ни разу не оставила в его ванной и всегда забирала с собой, когда уходила.

Если б только она не спала с Монсом…

Теперь Ребекка уже не могла вспомнить, зачем вообще это сделала. Как так получилось, что однажды она и Монс решили встретиться за ужином? Зачем? И чего ради понадобилось сообщать об этом Кристеру, если уж на то пошло?

Мысли плутали, как в тумане. Ребекка не видела себя в этой истории.

Она поехала к Кристеру сразу из аэропорта и уже в дверях честно во всем призналась, даже обувь не сняла. Она знала, что произойдет дальше, и, возможно, хотела этого. Кристер молча указал ей на дверь. Так все закончилось.

…Они приближались к городу. Кристер осторожно вел машину по рыхлому снегу. «Дворники» метались на предельной скорости, но изнутри стекла запотевали от испарений с их одежды. Нужно было говорить о погоде, слова застревали в горле.

Итак, все закончилось. И с того самого момента, как за Ребеккой захлопнулась дверь, она по нему скучала. Или нет. Поначалу она испытывала что-то вроде облегчения. Сажала Снурриса в машину, ехала в Курраваару и чувствовала себя свободной. Было больно, но хорошо. В таком состоянии она продержалась неделю.

Потом стала о нем думать, и как-то незаметно подступила тоска.

Но Ребекка ничего не предпринимала, и вот объявилась Марит – быстрее, чем Ребекка могла того ожидать. Об этом много говорили на работе, и все радовались за Кристера. Коллеги не понимали, какую боль причиняют Ребекке каждым словом.

Тогда она тоже стала улыбаться и наговорила столько глупостей, что потом захотелось прополоскать горло хлоркой. О том, что Марит ему подходит и что Кристер, на самом деле, такой красивый парень…

* * *

Ждать своей очереди долго не пришлось. На табло загорелся ее регистрационный номер. Кристер вышел на снегопад, поднял капюшон и стал кому-то звонить.

Ей, кому же еще.

Ребекке сразу сделалось так тоскливо, что она чудом усидела на стуле. Правда, чуть не сломала его от беспрерывного верчения – дешевый белый пластмассовый стул, предмет садовой мебели.

«Ну и что мне теперь с собой делать? – думала она. – Я не могу быть ни с Монсом, ни с Кристером. Одна тоже не выдержу, потому что теперь у меня не осталось даже работы. Со мной что-то не так, с самого начала. За что ни возьмусь, все летит к черту».