Эмма не могла этому поверить: Мэл оказалась права! Ее отец крутил роман с Уинни! Это было совершенно ясно. Когда ее мама узнает об этом, то бросит его. Бросит их обоих.

Но хуже всего было то, что Эмма сама во всем была виновата. Это она послала Уинни ту дурацкую открытку с лосем. Это Эмма привела сюда Уинни. Если бы она так сильно не старалась помирить родителей, то не совершила бы тот единственный шаг, который навсегда разлучит их.

Оставалось лишь одно: остановить их.

Именно это она собиралась сделать: разоблачить интрижку между ее отцом и Уинни и дать им понять, что это ужасная ошибка. Что это выведет их мир из равновесия. И что Сьюзи была кругом неправа; ведь искусство – это не хаос и разоблачение. Эмма скажет им, что настоящее искусство – это найти способ восстановить разбитое, снова сделать его целым.

Глава 72

Глава 72

Уже опаздывая, Генри пошел в свою мастерскую с канистрой бензина. Когда он подошел к амбару, то увидел, что свет включен, что весьма было странно; он не был там с самого утра и был уверен, что выключил свет, когда уходил. Он медленно отодвинул дверь и вошел внутрь. Яркие галогенные лампы освещали пустую деревянную раму, где больше года стояло его каноэ.

Только она была не пустая.

Посередине, лицом вверх, словно ее застали во время адской дремоты, лежала кукла Дэннер.

Генри ахнул.

Он на цыпочках обошел куклу и приблизился к верстаку, словно боялся разбудить ее. Там он нашел веревку. Ярко-желтый нейлоновый шнур толстого плетения. Понимая, что это бессмысленно и что он лишь впустую тратит время, он связал куклу. Генри поднял ее руки, перевязал запястья.

Крепче, Генри. Вяжи крепче.

Потом он связал ее лодыжки.

Только ради мстительного удовольствия он использовал остаток стофутовой веревки, чтобы обмотать ее туловище от старых ботинок с фирменным клеймом «Дэннер» до светлого парика, пока она не стала похожа на ярко-желтую куколку.

– Генри? – мужской голос раздался из темноты снаружи. – Вы там?

Вот дерьмо. Это был проклятый Билл Лунд.

Генри схватил с пола кусок холщового полотна и поспешно набросил его на куклу в тот момент, когда Билл открыл дверь.

– Привет, Билл, – сказал Генри. Он небрежно прислонился к деревянной раме, где когда-то стояло каноэ, и улыбнулся так, что свело челюсти.

– Сиделка сказала, что вы уехали, но я видел ваш автомобиль и свет внутри.

– Я как раз собирался идти. Нужно помочь моей бригаде со срочной ночной работой, – Генри солгал, хотя даже не собирался этого делать. Но было уже поздно отступать.