– Умираю с голоду, – заявила Кейла.

– Говорил я тебе ехать в Линкольн вместе с остальными.

Ганеша и всю их компанию охватила кабинная лихорадка – фобия маленьких городков. Он написал Мэтту, что им требуется настоящий ресторан и настоящий бар, желательно без перекати-поля снаружи и закоренелых мужланов внутри, пытающихся его прибить. Со стороны Кейлы остаться здесь было очень мило. Составить Мэтту компанию. Родом из оклахомской глубинки, она не имела ничего против небольших поселений. Хотя даже в ее взгляде стало проглядывать что-то вроде клаустрофобии. Когда начинаешь жить в Гринвич-Виллидже, возвращаться обратно тяжело. Поэтому каждый обитатель Нью-Йорка выглядит невыносимо надменным.

– Мне захотелось ото всех отдохнуть, – сказала Кейла. – А заодно повидаться с тобой, ведь тебя весь день не было.

– В такой час вариантов что-нибудь перехватить совсем не много.

– Ну так придумай что-нибудь.

Мэтт вырулил на колымаге с парковки, не очень представляя, куда ехать. Можно было отправиться в Линкольн по примеру остальных, но время действительно уже было позднее. Он устал, хотя и не мог понять почему. За весь день у него не было других дел, кроме как смотреть телевизор да ездить по делам вместе с тетей.

Кейла уставилась в окно. Воздух был плотным. Казалось, уже наступило лето.

– Что ни найдешь, мне все будет супер, – она пристально вглядывалась в горизонт, словно пытаясь что-то там отыскать, – даже этот дерьмовый фастфуд, который вы так любите с Ганешем.

– Смотри-ка, а тебя действительно прижало.

– В чужой монастырь…

Она частенько повторяла эту фразу, и Мэтт давно тоже взял в привычку говорить так. Просто удивительно, как человек перенимает вербальные привычки друзей.

– Можно съездить в «Ранцу», – предложил Мэтт, – думаю, они работают допоздна.

– Куда-куда?

– Ты никогда не пробовала ранцу?

Она покачала головой.

– Ха, тогда ты понятия не имеешь, чего себя все это время лишала.

Вскоре Мэтт вырулил на федеральную автомагистраль, стараясь выдерживать дистанцию с полуприцепами, летевшими на полной скорости по каждой полосе. Потом ударил по газам, опасаясь, что из этого старого танка вряд ли можно выжать хотя бы пятьдесят миль в час.