– Мы вам не помешаем, леди? – произнес чей-то голос.

Повернувшись, Мэтт увидел Ганеша, щурившегося на солнце.

За его спиной во всей своей красе стояла Кейла, купающаяся в золотистом солнечном свете. Они подвинули к небольшому столику два стула и сели, а девушка втиснулась поближе к Мэтту.

Тот посмотрел на брата, который в знак одобрения едва заметно кивнул.

– А где все? – удивился Мэтт. Вообще-то он приглашал всю их компанию из Рубин-Холла.

Ганеш пожал плечами:

– Кертис, вероятно, отправился на собрание своей секты, для Софии любование закатом слишком символично с точки зрения токсичного патриархального начала, а Ву-джина нам и самим не надо, он собой все солнце загородит.

– Напомни-ка мне, – начал Мэтт, – почему мы дружим с этим парнем, а?

Кейла покачала головой с таким видом, будто не имела об этом ни малейшего представления:

– Да едут они, едут.

Ганеш скрылся в баре. Дэнни встал и положил на стол деньги.

– Куда это ты? Ты же все пропустишь.

Народ высыпал на улицу с поднятыми в руках телефонами, стараясь запечатлеть себя на фоне солнца, зависшего в просвете между зданиями.

– Я просто люблю гулять здесь под открытым небом, – объяснил Дэнни, – потом поговорим.

И зашагал по улице, подставив спину солнцу, своей прежней уверенной походкой. Теперь он немного хромал – из-за нападения в тюрьме, – но в остальном ничего не изменилось. Дэнни остановили две девушки, наверное, узнавшие его по выпускам новостей, освещавшим освобождение из тюрьмы. Брат сделал с ними селфи и двинулся дальше.

Мэтт сожалел только об одном: что рядом не было отца, чтобы полюбоваться этим зрелищем.

Его руки коснулась Кейла.

Рядом с их столиком остановилась машина. Улицу заполонила толпа, желавшая заполнить свои соцсети снимками солнца, медленно катящего за горизонт. Из опущенных окон автомобиля с ревом вырывалась музыка.

Numb в исполнении «Линкольн Парк».

– Все в порядке? – уточнила Кейла.