Грейс не видела Джексона после заключения под стражу. Однажды на встречу с ним ходил Осборн, вызвавшийся только из-за того, что больше никто не мог преступить порог тюрьмы и заставить себя посмотреть в глаза величайшему кошмару. Джексон хотел смерти Осборна, а Осборн — наихудшего для Джексона, но ни один не боялся другого. Ненависть не давала волю другим чувствам.

Грейс ждала на лавочке у тюрьмы, пыталась читать книгу, но буквы перед глазами превращались в черное пятно. Она вспоминала, как увидела имя любимого в списке Джексона и словно проснулась. В тот миг она, кажется, впервые решила ослушаться приказа Джексона. Грейс тогда еще не знала, что приказов больше не будет. Шаги по мощеной дороге она услышала сразу. Обернулась, посмотрела на Осборна, спешившего из тюрьмы, и замерла. Голова закружилась. Она никогда не забудет глаз Осборна, вернувшего с той встречи. Столько боли и ненависти она видела в нем. Надеялась, что больше и не увидит.

— Вы останетесь? В Ластвилле. — Грейс понимала, что в доме они вряд ли останутся дольше, чем на пару дней. Надеялась, что Осборн сумел вылечить дом, избавить его от запаха гнили и смерти, но, как оказалось, Грейс снова всего лишь привыкла.

— Не знаю. Вообще хотелось бы. Я бы сходил, поглядел, как там внутри корпуса все.

— Достаточно неплохо. Покрасили стены, заменили расколовшуюся мозаику. Кстати, они заменили двери в столовой. Теперь можно открыть их одной рукой.

— Одной рукой? Кошмар! А раньше ведь подкрепляли коллективный дух, когда только двое или трое могли эти двери раскрыть!

— Они теперь больше заботятся об индивидах, чем о группах.

— Что? Даже с преподавателями не могут в паб сходить?

Грейс кротко засмеялась. Таких вольностей со студентами она не могла себе позволить.

— Ты проведешь меня?

— Конечно. — Грейс улыбнулась. — Конечно проведу. А хочешь посмотреть нашу спальню?

— Вашу спальню? Да как-то… — Джим улыбнулся. — Там опять огромная кровать, да? У Осборна прям какие-то комплексы.

— Джим!

— Ну ладно, ладно. Не знаю. Может, завтра. Мне пока и этой части дома хватит.

Грейс кивнула. Джим посмотрел на сложенное в ладони письмо, провел по скомканной бумаге пальцем и отложил послание на плед. Грейс почувствовала, как он тоже обжегся. Подвал-студию Осборна она решила даже не предлагать показывать.

Вечер, казалось, прошел отлично. На улице тепло, пели птицы, шумели листвой деревья. Нежно-розовый закат заходил за кроны, а в пруду отражался размытый красно-оранжевый солнечный шар. Тео и Зоуи вынесли стол под дерево у пруда, где когда-то стояла лавка. Зоуи и Тео расставляли еду. Чак разговаривал с Джимом о новой игре, в которую хотел упросить поиграть Осборна, но не знал, как подступиться.