Щеки щиплет не только от слез, которые становятся горше, но и от нахлынувшего пронизывающего ветра. И тогда я вскидываю голову от понимания. Я довольно часто чувствовала такое в прошлом, и это неоспоримо, совершенно точно он.

– Я знаю, что ты здесь, – говорю я, сделав последнюю затяжку, бросаю косяк на траву и встаю.

Поворачиваюсь, почувствовав неизбежную искру, как только замечаю у ворот наблюдающего за мной Тобиаса. Очевидно, стоит он тут давно – его лицо покраснело от ветра. Он мучает меня одним своим видом. Тобиас такой же элегантный мужчина, каким был, когда я только с ним познакомилась. Переменчивый взгляд янтарных глаз, гладкие черты лица, квадратный подбородок. Густые волосы иссиня-черного цвета зачесаны назад, ни одна прядь не выбивается. Поверх костюма длинный серый плащ, дополненный кожаными перчатками. Знаю ли я Тобиаса до сих пор? Наши переглядывания подсказывают, что да, знаю, вот только он никогда в этом не признается.

Мы бесконечно долго смотрим друг на друга, пока я наконец не заговариваю:

– Хочешь знать, почему я здесь? – Поворачиваюсь обратно к могиле. – Я ведь так и не покинула этот город.

Ворота скрипят, когда он заходит на кладбище и, встав рядом со мной, смотрит на место, где покоится Доминик. И я знаю, что в эти минуты мы оба думаем о нем и мгновениях до того, как он нас оставил.

Грудь разрывает от боли, пока я пытаюсь вообразить, каково было Тобиасу хоронить брата. Пока силюсь представить, как собралась здесь толпа людей, которых я полюбила несколько лет назад, чтобы вместе оплакать его кончину, чего я была лишена.

– Мне приходится верить, что прощение возможно, потому что если нет… если я не… Тобиас, я не смогу так жить. Я ужасно хочу примириться с той наивной девчонкой, которой когда-то была. Не винить себя за случившееся, а…

Он качает головой, словно отметает эту мысль.

– Я безумно хочу двигаться дальше, как, похоже, удалось вам всем, – признаюсь я. – Хочу, но для меня это было невозможно. Мне так и не представилась возможность попрощаться, – давясь словами, говорю я.

На мгновение в его взгляде что-то мелькает, а потом лицо суровеет и на нем появляется безжалостное выражение. Именно этого я и ждала и именно этого не хотела.

– Я здесь по той же причине, что и ты. Чтобы оплакать его. Чтобы страдать по нему. У меня есть право тут находиться. – Меня терзает его пустой взгляд. Часть меня хочет вернуться к прежней жизни, которая была всего несколько дней назад, умолять Колина о прощении и возвратить будущее, что я уничтожила собственными руками, но этому не бывать. И причина стоит напротив, являя собой оболочку мужчины, которого я когда-то знала.