Она остановилась, чтобы с минуту отдохнуть. Еще пара кварталов, и она окажется на нужном перекрестке, откуда до дома пятнадцать минут ходьбы. До ее маленького, но симпатичного дома в этом сомнительном районе. Дома, где она хранила свои вещи, спала и ела перед телевизором. Ей повезло, что он у нее есть. Рэйчел прекрасно понимала, что без помощи отца ей бы пришлось делить свое жилище с несколькими ровесницами.

Наконец она снова зашагала вперед, но теперь уже не так быстро. Улицы стали пустынными, лишь изредка мимо проносились машины – люди возвращались домой. Ряды аккуратных домиков в окружении небольших чистых садов, и нигде в окнах нет света. Их обитатели давно нашли то, что искали. И им нет необходимости делать вид, что они могут обрести нечто важное, сидя за стойкой бара в переливах света и в гуле голосов и – в пустоте одиночества. Кому нужна эта дрянь, если у тебя есть гараж на две машины? Все вокруг спали в уюте и тепле. Все, кроме…

…того, кто шумел.

Рэйчел встала и обернулась. Она услышала шаги. Ей не понравилось то, что они произвели на нее такое впечатление – большое дело, шаги! – но было темно и поздно, и она ничего не могла с собой поделать.

У нее за спиной никого не оказалось. Шаги были негромкими, и она подумала, что идущий за ней человек находится еще далеко. Рэйчел вытащила из сумочки телефон.

– Верно, – пробормотала она. – Но пингвины всегда так себя ведут, ты же знаешь? Большинство из них даже не умеют водить машину. За исключением тех, с большими крестами. ЦРУ вывело их для гонок по пересеченной местности.

Она немного помолчала – фальшивый разговор, который должен был отпугнуть преследователя, заставил ее почувствовать себя глупой, но ее подруга Лори утверждала, что таким способом ей не раз удавалось спасти свою задницу. Рэйчел еще раз прислушалась.

Стало тихо. Одинокий путник куда-то свернул. Вот и отлично. Рэйчел продолжала держать телефон в руке, сворачивая за угол, – до ее дома осталось шесть кварталов. Потом она убрала трубку от уха.

Кто-то стоял впереди, на расстоянии двадцати метров от перекрестка.

Человек был не слишком высоким, больше Рэйчел разглядеть не могла – ей мешал уличный фонарь между ними.

Она сделала несколько медленных шагов вперед, вглядываясь в возникшую впереди фигуру.

Силуэт превратился в маленькую девочку, спокойно стоящую посреди тротуара.

– Я заблудилась, – сказала девочка.

– А где ты должна находиться? – спросила Рэйчел.

– Не здесь.

– Ну ладно. А как… хм, как ты оказалась на улице так поздно?

Девочка не ответила на вопрос, и Рэйчел ее не винила. Она знала, что не умеет обращаться с детьми, за исключением своей маленькой сестренки. Дети не работали у нее в офисе и не ходили вместе с ней в спортзал. И не зависали в барах. Поэтому единственным источником сведений о детях была ее старшая сестра, которая никогда не оставляла ее наедине со своими маленькими детьми, словно подозревала, что Рэйчел попытается занять у них денег или научит их курить.