Несколько мгновений я ее ненавидел, но все равно не хотел, чтобы она уходила. Я провел последние семь лет с человеком, который был очень похож на эту женщину. И я понимал: как только я встану, мой первый же шаг будет сделан в мир, где я никогда не бывал прежде.

Теперь она чаще поглядывала на площадь. Там уже собралось пять или шесть человек, внешне никак не связанных друг с другом, но занимавших общее пространство.

Я посмотрел в ее лицо, вспоминая все ракурсы, в которых мне доводилось его видеть.

– Ты что-нибудь сделала по поводу дня рождения Аннабель?

Она усмехнулась и на мгновение изменилась, а в ее глазах я увидел что-то от женщины, которую так хорошо знал. И даже не что-то, а очень многое.

– Можешь проверить, – сказала она. – Девочка с ума сходит от «Банановой республики»[34].

А потом Эми исчезла.

– Не беспокойся, – деловито сказала Роза. – Эми будет продолжать исполнять прежние обязанности, играть свою роль в жизни других людей. И никто ничего не будет знать – кроме тебя.

– А что со мной?

– Да ничего, – сказала она, и я понял, что разговор подошел к концу. Ее чашка была пуста. Мое время подошло к концу.

– И чем замечательно это место? – тем не менее спросил я. – Эта площадь. Почему здесь возникают такие странные ощущения?

– Есть места, где стена становится тоньше, – ответила она. – Это одно из них. Вот и все.

Я пересчитал людей, стоявших под деревьями так, словно это были восемь незнакомцев, глядящих в разные стороны. Один из них оказался Беном Циммерманом.

– Я вижу только восемь.

– Джо был девятым, – сказала она. – На его место выбрали другого.

Я кивнул. До меня дошло. Переезд в Берч-Кроссинг произошел вскоре после смерти Крэнфилда, хотя процесс подготовки начался значительно раньше – когда Эми выбрали для участия в передаче здания в Беллтауне.

Быть может, когда ей исполнилось восемнадцать, она встретила кого-то по имени Шеперд и ее жизнь изменила направление.

– И что же будет теперь?

– Я скажу «прощай».

Она встала и пошла в сторону площади.