Войдя в кабинет, судья застал там четырех помощников, ожидавших его. По знаку судьи советник налил ему чашку горячего чая. Судья не торопясь сделал несколько глотков, и тут дверь распахнулась, и вошел начальник стражи.

— Ваша светлость! — взволнованно сказал он. — Госпожа Лян покончила с собой, приняв яд!

Помощники судьи ахнули, но сам судья, казалось, не удивился. Он велел начальнику, стражи отправиться туда с судебным врачом, чтобы оформить свидетельство о смерти, констатирующее, что госпожа Лян совершила самоубийство, находясь в состоянии помешательства. Затем судья откинулся на спинку стула и бесстрастно произнес:

— Вот так завершилось дело Лян против Линя. Последний потомок рода Линь погиб на месте казни, а единственная уцелевшая женщина из рода Лян убила себя. Почти тридцать лет тянулась семейная вражда — жуткая цепь убийств, насилий, поджогов и гнусного обмана. И вот — конец. Все погибли.

Судья смотрел прямо перед собой. Четверо помощников не сводили с него глаз. Никто не осмеливался заговорить.

Тогда судья продолжил свою речь. Он запахнул рукава и безразличным тоном заговорил:

— Когда я изучал это дело, меня поразило любопытное несоответствие. Мне было известно, что Линь Фань не знает жалости и что госпожа Лян — его главный противник. Я располагал сведениями, что Линь Фань делал все, что мог, чтобы уничтожить ее, но лишь до ее приезда в Пуян. Меня удивило: а почему он не убил ее здесь? До недавнего времени все его головорезы были под боком, он мог запросто убить ее и представить ее смерть как несчастный случай. Он без колебаний убил здесь Лян Кэ-фа, ни секунды не колебался, когда представилась возможность убрать меня и всех вас. Но он и пальцем не тронул госпожу Лян, как только она перебралась в Пуян. Это ставило меня в тупик. Затем нашлась улика — золотой медальон под колоколом.

Поскольку на медальоне было выгравировано «Линь», вы сразу предположили, что его потерял Линь Фань. Но такие медальоны носят под одеждой. Если оборвать шнур, медальон соскользнет за пазуху. Линь Фань не мог потерять его. Раз уж медальон найден на шее скелета, я решил, что он принадлежит убитому. Линь Фань не заметил медальона, потому что он был скрыт под одеждой и обнаружился лишь тогда, когда термиты съели ткань одежды и шнур, на котором он висел. У меня возникло подозрение, что скелет принадлежит не Лян Кэ-фа, а человеку, носящему ту же фамилию, что и убийца. — Судья Ди сделал паузу и быстро допил чай. — Я перечитал свои пометки по делу, — продолжал он, — и нашел еще одно подтверждение тому, что убитый — не Лян Кэ-фа. Внуку госпожи Лян должно было быть около тридцати, когда он приехал в Пуян. Человек, зарегистрированный госпожой Лян под этим именем, действительно был записан как тридцати летний, но стражник сообщил Дао Ганю, что это был юнец, скорее всего лет двадцати.