– Ревелсток, – сказал он, спокойно приветствуя брата. – Но ты, кажется, предпочитаешь называться Стокером, не так ли?

– Как вижу, тебя посвятили в рыцари, – сказал брат вместо ответа. – Должно быть, его светлость очень этим гордится.

Сэр Руперт слегка улыбнулся.

– Ну что ж, знаю, что только чрезвычайные обстоятельства могли привести тебя ко мне, а потому должен заключить, что тебе нужна моя помощь. Учитывая наше последнее расставание, я также могу сделать вывод, что ты все равно не обратился бы ко мне, если бы речь не шла о жизни и смерти.

– Ваше последнее расставание? – спросила я Стокера.

– Я сломал ему нос, – ответил он со своей обычной краткостью.

Сэр Руперт осторожно коснулся этой части тела.

– Он так и не выправился полностью. Я посещал лучших врачей с Харли-стрит, но до сих пор остался небольшой бугорок. Видите? – спросил он меня, повернувшись в профиль.

– Он только добавляет решительности и без того красивому лицу, – честно ответила я.

– Как это мило с вашей стороны. Стокер, ты собираешься познакомить меня со своей спутницей, чтобы я мог должным образом поздороваться с ней? Или ты пришел, чтобы сообщить мне, что это моя новая невестка? В таком случае могу тебя уверить, что этот выбор гораздо лучше предыдущего.

Я чувствовала, как Стокер задрожал в ярости от такой бестактности брата. А тот просто играл с ним, несомненно, получая большое удовольствие от возможности подразнить льва, но я была совершенно не в том настроении, чтобы терпеть эти мальчишеские братские выходки.

– Сэр Руперт, я Вероника Спидвелл и я не жена вашего брата. Честно говоря, я не вполне уверена в том, кто я такая.

Элегантные брови взлетели вверх.

– Мисс Спидвелл, вы заинтриговали меня. Пожалуйста, продолжайте.

Я многозначительно посмотрела на стулья напротив его письменного стола, и он сразу покраснел.

– Простите меня. Я веду себя просто непростительно. Прошу вас, располагайтесь, мисс Спидвелл. Я распоряжусь принести нам чай. Стокер, садись, мне никогда не нравилась твоя манера нависать надо мной.

Мы послушались его указаний, и буквально через несколько минут появился клерк с подносом: прекрасный французский фарфор, изящные сладости.

– Я питаю слабость к кондитерскому искусству, – признался он, протягивая мне тарелку с небольшими кексами. Я жестом отказалась.

– Спасибо, но нет.

– Бога ради, Рип, мы пришли сюда не затем, чтобы выпить чая. Нам нужна помощь!