– Так вот где он хранит свое грязное белье, – пробормотала я и заглянула внутрь.

Места там было немного, но достаточно, чтобы поместилась картонная коробка. Я с нетерпением вытащила ее. На ней не было никаких опознавательных знаков; это могла быть коллекция непристойных писем или вообще обыкновенных открыток, напомнила я себе. Нет смысла сразу считать, что здесь должна быть улика.

И все же сердце бешено колотилось у меня в груди, почти так же, как в тот день, когда я впервые выследила голубую бабочку «морфо».

Я подняла крышку, заставила себя спокойно отложить ее в сторону и только потом принялась рассматривать содержимое. Там не было ни журнала, ни незаконченного письма с угрозами. Только пара женских танцевальных туфель. Они были прекрасного качества: лайковая подошва, а верхняя часть атласная. Расшитые бисером и кружевами, они казались хрупкими, прекрасными созданиями.

Или казались бы, если бы на них не было пятен крови. Одна была только слегка испачкана: тонкая полоска на стыке подошвы и верха, но лайковая подметка второй вся была пропитана кровью, теперь уже засохшей и задубевшей. Я держала их в руках, и сперва мне почему-то пришла в голову мысль о Золушке и ее злых сестрах, которые в кровь разбили свои ноги в надежде стать женами принца. Их выдали как раз окровавленные туфельки. А кого выдадут эти?

Я покрутила испачканную туфлю и получила ответ. На внутренней стороне – красиво вышитые голубым шелком инициалы, инициалы убийцы.

– Ну и хитрая лисица, – пробормотала я.

Глава 25

Глава 25

Я размышляла, слегка покачиваясь на каблуках и держа в руках заляпанные кровью туфли. Возможно ли, чтобы женщина, которой принадлежали эти туфли, совершила это ужасное преступление: перерезала горло Артемизии?

Я вернула туфли в коробку и поставила на место выпавшие половицы. Конечно, от внимательного взгляда не ускользнет, что их вынимали, но если кто-то просто заглянет в чулан, то ничего не заметит. Затем я как-то приладила крючок на место, повесила шинель и заперла чулан. Ключ я убрала себе в карман. Если повезет, Гилкрист просто решит, что положил его куда-то в другое место. Более осторожный человек, конечно, держал бы его всегда при себе, с неодобрением подумала я. А из этого вышел просто ужасный сообщник.

Но был ли он вообще сообщником? Может быть, это он совершил преступление, а владелица туфель лишь нечаянно попала в эту историю? А что он мог использовать, чтобы обеспечить себе ее сотрудничество? Вероятно, он спрятал туфли как раз для того, чтобы гарантировать ее молчание, угрожая ей доказательством ее причастности к убийству.