– Соглашусь с тобой, что Гилкрист хорош на роль исполнителя, но что в таком случае заставляет его подчиняться приказам сэра Фредерика?

Стокер пожал плечами.

– Может быть, сэр Фредерик обещал как-то способствовать его дальнейшей карьере. Или он владеет какой-то компрометирующей информацией на Гилкриста, например, связанной с их развлечениями в гроте, и грозит разгласить ее.

– Ему вряд ли удастся что-то об этом рассказать, не впутав при этом и себя в эту историю, – возразила я.

– Причина не так важна, – ответил он с раздражающим спокойствием. – Что связывает заговорщиков – это уже второстепенный вопрос, главное – что они как-то связаны.

– А если не Гилкрист на побегушках у сэра Фредерика, то это с легкостью может быть Черри или мисс Толбот, – сказала я то, что явно собирался сказать и он сам. – Единственная возможность разобраться в этом – снова проникнуть в Хэвлок-хаус и как следует там порыться. Если найдем там журнал, у нас наконец-то будут какие-то материальные доказательства.

Он вытащил из кармана конверт.

– Это пришло сегодня утром.

– Что это? – спросила я и открыла его. Записка была написана твердой мужской рукой, но, взглянув на подпись, я поняла, что она от Эммы Толбот. Она начиналась без всяких церемоний. «Приходите сегодня мне позировать, прошу вас. Мне отчаянно нужно закончить работу. Если нужно, приводите с собой Спидвелл».

– Какая наглость! – воскликнула я. – Ты все-таки готов снова ей позировать? Даже при подозрении, что она может оказаться убийцей?

– Ну, мне не очень нравится стоять там голым, – сдержанно сказал он, – но это дает нам доступ в дом, и, пока я буду с этой Толбот, ты сможешь сунуть свой нос туда-сюда, может, что-нибудь и разнюхаешь.

Я сглотнула. Мне трудно было описать чувство, поднявшееся во мне в этот момент. Это было похоже на благодарность, но гораздо сильнее. Я ожидала, что он захочет быть на первых ролях, стать главным в этом расследовании. А он оказался готов на такие жертвы: просто сидеть в тени, чтобы помочь мне.

– И давно пришла эта записка? – спросила я, когда мы добрались до дальнего края парка.

– Со второй утренней почтой.

– Ты собирался говорить мне о ней?

– Нет.

Я невесело усмехнулась.

– По крайней мере, честность – одно из твоих достоинств. И что же заставило тебя передумать?

Он остановился и посмотрел на меня так, что у меня перехватило дыхание.

– Я увидел, как обращается с тобой Луиза. Если мы не закончим это дело, ты всегда будешь об этом сожалеть, и не только потому, что твоя семья так обошлась с тобой, но и потому, что нам не удалось спасти Рамсфорта. А я знаю, что может сделать с человеком такой груз. Он разрушает душу, стирает ее в порошок так, что в какой-то момент начинает казаться, что ты превратился в отбросы. Не хочу, чтобы это случилось с тобой, и не допущу этого.