– Да, – сказала она, приходя в себя, – думаю, от этого изменится весь творческий процесс. У меня будет фигура, продуманная заранее, основанная на моей работе с мистером Темплтон-Вейном, но пейзаж и чувства… Я очень жду этого момента, хочу понять, как Греция повлияет на мою работу.

Вдруг она строго посмотрела на меня и громко сказала:

– Мистер Темплтон-Вейн, вы как настоящий джентльмен благородно дожидались окончания нашего разговора, но знаю, что не нужно так много времени, чтобы накинуть львиную шкуру. Выходите, пожалуйста.

Стокер вынырнул из-за ширмы с набедренной повязкой и крылатыми сандалиями на ногах. Я сразу поднялась.

– Пожалуй, оставлю вас. Спасибо за разговор, мисс Толбот. Он был очень познавательным.

Вполне вероятно, я оставляла сейчас Стокера одного, практически обнаженного наедине с убийцей, но меня утешало лишь то, что инстинкты самосохранения у него развиты не хуже, чем у бенгальского тигра. Я почти не сомневалась, что с его ростом и прекрасными реакциями он одолеет мисс Толбот, даже если она решит неожиданно напасть на него. Я перестала думать о Стокере и сосредоточилась на мыслях о комнате Джулиана Гилкриста, где собиралась искать журнал. Бесшумно двинулась по коридору (я научилась этому во время охоты на бабочек) и вскоре добралась до места, никого не встретив по пути. Войдя, я осторожно закрыла за собой дверь.

Время было послеполуденное, и в комнату проникал слабый солнечный свет. В его лучах кружился рой пылинок, и мне в голову неожиданно пришла мысль о Зевсе, посетившем Данаю в виде золотого дождя. Прогнав бессмысленную фантазию, я начала поиски с матраса на кровати Гилкриста, медленно прощупывая его по всей длине. Он был с комками, заляпан чем-то, о происхождении чего я предпочитала не думать. Но простыни были чистые, и мне стало интересно, как давно на них его ублажала Черри.

Матрас мне ничем не помог, и очередной просмотр единственной книжной полки тоже не раскрыл никаких секретов. На полу стоял открытый небольшой саквояж, куда были уложены одежда и кисти Гилкриста. Он, похоже, тоже собирался уезжать из Хэвлок-хауса, и я задумалась: уж не изумруды ли принцессы должны обеспечить ему новую счастливую жизнь за границей, не использовал ли он историю о работе в Бирмингеме, чтобы как-то объяснить свое исчезновение?

Все поношенное и испорченное он оставлял здесь, а в саквояж сложил только лучшие свои вещи. Я внимательно осмотрела комнату, но не нашла ничего интересного. Все его имущество состояло в основном из неряшливых, дешевых вещиц, купленных за бесценок и содержащихся в полном беспорядке. Только кисти и пигменты были отличного качества, но они не давали мне никакой зацепки. Я стала копаться в его одежде, обыскивая карманы и швы, и как раз, когда была уже готова признать свое поражение, нащупала его – ключ. Гилкрист плохо его спрятал, просто убрав в карман жилета какого-то особенно блестящего синего цвета. Ключ был маленький и тяжелый, из старой, потемневшей от времени бронзы. Я держала его на ладони и гадала, к чему же он может подходить; я встала посреди комнаты и медленно крутилась на месте. Ведь я же обыскала и кровать, и книжную полку, и вообще все места, где мог бы храниться журнал. Неужели мы ошиблись на его счет?