Джо кивнул:

– Лучше вам подняться и взглянуть. Сможете подняться по лестнице?

– Смогу.

Он придержал для нее лестницу, пока она поднималась. Когда она добралась до верха и ей нужно было преодолеть острый край ведущего на чердак люка, она подумала, что, возможно, лезть сюда – не такая уж хорошая идея. Осторожно и медленно, чтобы не придавить Малыша и не ударить его, она слезла с лестницы и на четвереньках перебралась на горизонтальную балку.

Затем она встала, так же не спеша и следя за равновесием – она боялась упасть и причинить вред ребенку. Джо поднялся вслед за ней. Он включил мощный фонарь. Луч выхватил из темноты дохлую мышь в мышеловке. Судя по всему, она попалась уже давно. Сьюзен вспомнила, что в прошлом году Джон регулярно проверял мышеловки; наверное, в последнее время он забывал это делать. «Надо будет ему напомнить», – отметила она.

Обливаясь потом от напряжения, опасения упасть и страха перед тем, что́ она может увидеть в следующую минуту, она шла за Джо след в след – он сказал, чтобы она наступала только на балки. Они обошли широкую каминную трубу и оказались в правой половине темного чердачного пространства. Как раз здесь Джо работал: на одном из столбов висела дрель; с кровли свисали полосы теплоизоляции, а кое-где они совсем были убраны.

Джо посветил фонарем на участок кровли, освобожденный от теплоизоляции. Сьюзен увидела, что там что-то нарисовано черной краской. Она подошла поближе и разглядела, что это. Пентаграмма.

Она не могла поверить своим глазам. Это было как пощечина, насмешка, злая шутка. Она с трудом сглотнула. В горле у нее было сухо. Ее колотило, будто по телу бежал электрический ток. Чернила или краска, или чем это нарисовали, выглядели свежими. Этот рисунок появился здесь совсем недавно.

Луч передвинулся на следующую панель. На ней был еще один символ. Сьюзен узнала его: анх, древнеегипетский крест с петлей. И еще символ, непонятный, похожий на флюгер с черепом наверху.

Джон посветил фонарем вниз, в пространство между балками перекрытия. Она увидела обратную свастику. В другом пролете между балками была козлиная голова в перевернутой пентаграмме. Больше всего ее удивило то, с каким искусством были выполнены рисунки – каждая деталь была выведена любовно и мастерски. Это точно была не работа забравшихся на чердак детей.

Сьюзен сразу вспомнила показавшиеся ей безумными слова Фергюса Донлеви об оккультной деятельности мистера Сароцини и Майлза Ванроу. А теперь в ее доме оказались эти жуткие, зловещие рисунки.

Будто бы здесь была связь. Но ведь это невозможно. Простое совпадение.