А потом я вижу свет.

Я умираю, Лео, умираю и галлюцинирую, и последнее, что я вижу, – самое прекрасное из лиц, какое можно вообразить.

Лицо Мауры.

Глава двадцать седьмая

Глава двадцать седьмая

Я отвязан и лежу на боку.

Я заглатываю воздух и некоторое время не могу делать ничего другого. Я хватаю ртом воздух, стараюсь не глотать. Вода вытекает из моего рта и ноздрей, на полу лужа, которая смывает кровь, струящуюся из головы Энди Ривза. Мне все это безразлично. Мне не безразличен только воздух.

Силы ко мне начинают возвращаться раньше, чем я думал. Я поднимаю голову, чтобы увидеть моего спасителя, но, должно быть, я мертв или мой мозг слишком долго оставался без кислорода. Может быть, пытка утоплением продолжается и это какое-то странное промежуточное состояние, потому что галлюцинация – нет, мираж – все еще здесь.

Это Маура.

– Пора уходить отсюда, – говорит она.

Я не верю своим глазам.

– Маура? Я…

– Не сейчас, Нап.

Я пытаюсь собраться с мыслями, сообразить, каким будет следующий ход, но вся моя логика «оставайся там, где ты есть» летит коту под хвост.

– Ты можешь идти? – спрашивает она.

Я киваю. Когда мы поднимаемся на одну ступеньку, я возвращаюсь к реальности.

«Все по порядку», – говорю я себе.

Сначала надо выбраться отсюда. Мы поднимаемся на цокольный этаж, и я понимаю, что мы находимся на каком-то заброшенном складе. Меня удивляет тишина, но, возможно… Который час? Я встретился с Ривзом в полночь. Значит, сейчас глубокая ночь или раннее утро.

– Сюда, – шепчет Маура.

Мы выходим наружу под ночное небо. Я обращаю внимание, что мое дыхание немного странное, быстрее нормального, словно я опасаюсь, что эта способность может быть снова отнята у меня. Я вижу желтый «мустанг» на углу, но Маура – я все еще не могу поверить, что это она, – ведет меня к другой машине. Маура нажимает дистанционный пульт в левой руке. В правой я вижу пистолет.