На экране четко видна дата передачи сообщения: пятница. Большой палец закрывает остальную часть переписки.
Ной бледнеет.
– Но я виделся с ней в тот вечер, – произносит он. – Это у нас с ней было свидание.
Я имитирую удивление.
– О, так это с вами она встречалась в «Бастре»? Об этом она тоже мне рассказала. Бедняжка немного корила себя за то, что перед свиданием с вами она встречалась с другим мужчиной.
И в нем мгновенно просыпается злость, Джессика.
– Ей присуща крайняя самодеструктивность, – говорю я Ною, наблюдая за тем, как меняется его лицо. – И, к сожалению, учитывая ее склонность к самолюбованию – что поначалу кажется привлекательным качеством, – она совершенно неисправима.
Ной идет прочь, качая головой.
* * *
Не проходит и двух минут, как вы вылетаете из здания, где находится врачебный кабинет Томаса, и бросаетесь вдогонку за Ноем.
Он вас отвергает, и какое-то время вы стоите на тротуаре, с тоской глядя ему вслед.
В руке у вас по-прежнему фирменный пакет.
Я различаю на нем эмблему в виде закрытых глаз. Знакомая картинка.
А вы, оказывается, весьма предприимчивы, Джессика. Значит, тоже нанесли визит в «Блик»?
Наверно, мните себя очень смышленой. Может, вы даже узнали правду о Лорен – не ту историю, что сочинил Томас.
Вас удивило, что у моего мужа никогда не было романа с Лорен?
Неужели вы и впрямь полагали, что человек, знающий Томаса как никто другой – его любящая жена, с которой он семь лет состоит в браке – поверила в его жалкую выдумку?
Свою интрижку с владелицей бутика он решил состряпать меньше чем через неделю после того, как его «ошибочное» сообщение поступило на мой телефон. Когда я, найдя Лорен, попросила у нее помощи в выборе гардероба для поездки на отдых в предстоящие выходные, она порекомендовала несколько вещей, в том числе платья свободного кроя, которые она привезла из недавнего шоп-тура по Индонезии.