Потому что несмотря на все наши внешние различия – возраст, уровень благосостояния, образование, – в самых значимых моментах ваша жизнь и моя сверхъестественным образом перекликаются. Словно нам с вами суждено было сблизиться. Словно наши судьбы – зеркальное отражение одна другой.

Вы в тот трагический августовский день заперли в комнате свою младшую сестру Бекки.

Я в ту трагическую декабрьскую ночь не пустила в дом свою младшую сестру Даниэллу.

* * *

Даниэлла частенько тайком убегала из дома на свидания с парнями. Обычно она фиксировала защелку на кухонной двери, чтобы та не захлопывалась наглухо и она могла вернуться домой незамеченной. Это был ее излюбленный трюк.

Ее ухищрения меня не волновали. Пока она не нацелилась на моего парня.

Даниэлла жаждала заполучить все, что принадлежало мне. И Райан не стал исключением.

Даниэлла не знала отбоя от поклонников – она была симпатичная, обладала живым кипучим нравом, и в сексуальном плане границ для нее фактически не существовало.

Но Райан был другой. Мягкий по характеру, он ценил умные беседы и спокойные вечера. Для меня он был первым во многих отношениях.

Мое сердце он разбил дважды. Первый раз – когда бросил меня. Второй раз – неделей позже, когда начал встречаться с моей младшей сестрой.

Примечательно, как простейшие решения удивительным образом порождают эффект бабочки: одно действие, на первый взгляд, совершенно незначительное, может спровоцировать цунами.

В ту декабрьскую ночь двадцать лет назад все началось с обычного стакана воды – как этот, что я сейчас наполняю на кухне.

Даниэлла ушла гулять с Райаном, не поставив в известность родителей. Домой она собиралась вернуться поздно и, чтобы они не заметили ее отсутствия, на кухонной двери, ведущей на улицу, зафиксировала защелку.

Даниэлле всегда все сходило с рук. По ней давно плакало наказание.

Быстрый, словно по наитию, поворот дверной ручки. Теперь Даниэлле придется звонить в дом и будить родителей. Отца хватит апоплексический удар: он вспыльчив по характеру.

Заснуть в ту ночь было невозможно: слишком велико было возбуждение в предвкушении сладостной мести.

В 1:15 ночи из окна второго этажа я заметила, как где-то на середине нашей длинной извилистой подъездной аллеи погасли фары джипа Райана. Потом по газону заскользила фигурка Даниэллы, двигавшейся к двери кухни.

Радостный трепет объял все мое существо: каково ей будет, когда она поймет, что дверная ручка не поддается?

Я ждала, что дом вот-вот огласит трель дверного звонка.