Я смотрю на таблетку и, даже не задумываясь, благодарю:

– Спасибо.

Словно она пишет текст моей роли, а я просто читаю за ней.

Доктор Шилдс берет мой бокал с вином, к которому я почти не притронулась, и выливает его содержимое в раковину. Затем счищает в мусорное ведро сыр с тарелки, туда же бросает виноград, к которому тоже никто не прикоснулся.

Опорожненный бокал. Корка от сыра.

Я мгновенно встрепенулась, наблюдая за ней.

Доктор Шилдс не смотрит на меня – поглощена наведением порядка, – но если б увидела мое лицо, сразу бы поняла: что-то пошло не по ее сценарию.

В памяти всплывают ее записи в досье Эйприл: Все следы твоего пребывания здесь были уничтожены… Бокал вымыт… Остатки «бри» и винограда выброшены в мусорное ведро…

Словно тебя никогда здесь и не было. Словно тебя больше не существует.

Я смотрю на прозрачный пакетик с крошечной таблеткой в своей руке.

И все мое существо пронизывает леденящий страх.

Что же ты с ней сделала? – думаю я.

Нужно уходить, немедленно, пока она не догадалась о моих подозрениях.

– Джессика?

Взгляд доктора Шилдс обращен на меня. Я надеюсь, что эмоции, отражающиеся в моем лице, она приняла за отчаяние.

Голос у нее тихий, увещевающий.

– Я просто хочу, чтобы вы знали: не стыдно прибегнуть к вспомогательным средствам, если понимаешь, что без них не обойтись. Любому человеку иногда необходимо отрешиться от действительности.

Я киваю.