Житников использовал их «вслепую», в дружеских встречах и официальных конференциях, светских раутах и застольных посиделках, наводя на нужный разговор и выуживая ценную информацию по крупицам. Потом подвергал ее анализу в своем «Русском отделе», составлял отчеты, выводы и прогнозы, делился ими со своими работодателями в МИ-6 и коллегами из ФСБ. С первыми — в усеченном виде, со вторыми — полностью.

Словом, в отличие от большинства бежавших на Запад российских банкиров и проворовавшихся чиновников, которые так и не смогли успешно интегрироваться в мировое бизнес-сообщество и занять там достойное положение, у Житникова все шло иначе. В Лондоне он завел связи в финансовом центре Сити, познакомился со многими руководителями банков и компаний. В 1997 году приобрел значительную часть акций «Русской инвестиционнофинансовой компании» (РИФК), в число учредителей которой входил «Газпром». За счет чего Житников получил на обслуживание часть операций газовой монополии.

Вскоре его британские знакомства и связи, рекомендации и прекрасные характеристики от Лайсэма и Веллингтона, природное обаяние и деликатность, ум и образованность, некая чопорность, педантичность, чисто английский юмор и превосходное знание языка вывели его на порог высшего света Лондона. Там новые знакомства сыграли значительную роль в его дальнейшей судьбе и работе.

Это, во-первых, еще сильнее укрепило его положение в Лондоне. Во-вторых, принесло значительно больше нужной информации. И, в-третьих, явилось своеобразной защитной индульгенцией от проверок и подозрений со стороны своих английских коллег из МИ-5 и МИ-6. Любопытно, что на одном из таких светских раутов он познакомился с молодым выпускником Кембриджа, членом консервативной партии и перспективным политиком Борисом Джонсоном, а в дальнейшем они станут хорошими добрыми приятелями…

А Грачев? Тут перипетии оказались сложнее и хуже. Если коротко, то он вошел в клинч с очередным новым Директором ФСБ Барсуковым. И не только с ним, а также с всесильным телохранителем Ельцина, Коржаковым, начальником его службы безопасности.

С начала девяностых и до самой его отставки в июле 1996 года фамилия Коржакова была на слуху чуть ли у каждого мало-мальски ответственного государственного чиновника, да и просто любого человека в стране. Внушала уважение, а порой и страх, поскольку его роль в действиях президента Ельцина весила много.

Рейтинг самого Александра Васильевича порой просто зашкаливал (так, по крайней мере, уверяли статистики-социологи, которые могут подсчитать все что угодно и в какую угодно сторону, лишь бы выполнить оплаченный заказ). Но Коржаков реально ощущался в обществе вторым человеком после президента. Его неизменной «Тенью».