Играет в рыцаря до последнего.

Но Марисоль не слушается. Как будто не понимает, что для нее так будет лучше. Вместо этого она идет на Дана с пожарным топором в руках. Видно, как бьется жилка на ее шее, заставляя тонкую цепочку и крестик поблескивать в свете утренней зари. Дан легко уворачивается от удара топором по голове. Марисоль поднимает его снова, но Дан ее опережает. Бьет ее наотмашь по лицу. Слышит хруст сломанного носа. Вырывает топор из руки девушки и отбрасывает в сторону. Слышит, как кричат люди за спиной.

– Можешь забыть свой план эвакуации с корабля, – объявляет Дан, втягивая запах крови, льющейся из носа Марисоль.

Он сразу понимает ее секрет и ухмыляется.

И вдруг Дан чувствует боль чуть выше талии. Он оборачивается и видит Филипа, держащего самодельное копье двумя руками. Лезвие на всю длину вонзилось в живот и достало примерно до нижних ребер.

Боль довольно сильная. Но его Дана не пугает. Наоборот, обостряет его чувства и реакцию, делает все контуры четкими. Эта рана никак ему не повредит, а заживет очень быстро.

Филип вытаскивает лезвие и снова пытается ударить Дана, целясь в грудную клетку. Наносит удар, но промахивается на несколько сантиметров. Филип не может сконцентрироваться от страха, и вдобавок он не выпускает из поля зрения Марисоль.

– Беги, черт возьми! – орет он ей и снова наносит удар ножом.

Дан поднимает руку, и лезвие проскакивает между пальцами. Он хватается за лезвие, и оно режет кожу. Пора уже с этим заканчивать. Дан берется за палку от швабры, вырывает самодельное копье из рук Филипа и выбрасывает его за борт.

Филип стоит между Даном и Марисоль. Девушка настолько глупа, что даже не пытается бежать.

Уложить Филипа на лопатки не составляет Дану никакого труда. Филип пытается вывернуться, но быстро понимает, что это бесполезно. Люди за спиной Дана продолжают кричать.

Страх Филипа пахнет все отчетливей. Наконец-то он узнал свое место.

– Я даже рад, что ты смог уйти из столовой. Тогда я очень устал и не мог тобой заняться. Зато сейчас силы хоть отбавляй, – ухмыляется Дан.

Филип кричит, когда Дан вырывает зубами большой кусок плоти из его шеи. Его кровь теплая. Она так манит. Но Дан ее выплевывает, чтобы не совершить прежнюю ошибку – не объесться до усталости.

– Беги! – вопит Филип, пытаясь поймать взглядом Марисоль. – Мне уже ничего не поможет, а ты должна помочь остальным, ты должна…

Когда Дан снова вонзает зубы в шею Филипа, слов уже не разобрать. Дану приходится преодолеть сопротивление твердого хряща адамова яблока, но он старательно рвет жилы зубами, и Филип полностью затихает. Кровь бьет теплым сладким фонтаном прямо в рот Дана. Он слышит, как плачет Марисоль, как кричат в панике собравшиеся люди. И смотрит в широко открытые глаза Филипа.