Живи мы где-нибудь в Польше или Америке, я бы прямиком попал на тот свет. Падая, я услышал хруст, успел подумать, что или шею сломали или пробили череп. Вдобавок на меня навалился обезумевший от скаредности старик и стал тыкать кулаками, куда попало. Прошумевшие над нашей страной войны, каждая из которых могла стать последней для народа, оставила свой след в нашей промышленности. Остается только удивляться, до чего у нас в России делают крепкие каски и никудышные лопаты. Оказалось, что на каске неглубокая вмятина, а черенок лопаты сломан, разлетевшись на три куска.

Инспектор Шестиглазов и сержант Григорьев выбежали из дома, оголив оружие. Оба сделали по три выстрела в ту сторону, куда с бешеной скоростью уносились американские мотоциклы. Потом выбежали на улицу, сели в машину, немного поразворачивались, чтобы можно было поехать куда-нибудь кроме канавы, и помчались в погоню. Любит устраивать погони наш уголовный розыск, хлебом не корми, а дай погонять с нарушением скорости и со стрельбой!

Я вышел на соседнюю линию, посмотрел вслед мотоциклистам. Увидел только пыль. Бежать, ловить не имело смысла. Они вырвались на асфальтированное шоссе и были таковы.

Соседский Юрка подошел ко мне и пропищал:

— Нос вытри! Смотри как оцарапало, кровь капает. — Забрал мопед, заднее колесо которого все еще вертелось на большой скорости, рыло землю, но никуда не могло уехать.

Народ вывалил из дома и, делая меткие замечания, следил за развитием событий. Моему поцарапанному носу досталось больше всего.

Грай с Зоей стояли радом на крыльце. Причем шеф обнимал ее крепче, чем родную дочь и ни на секунду не снимал руку с ее плеча. Зоя выглядела потерянной, но я уже ей нс верил, она легко меняла маску и в секунду могла нацепить другую.

Вернувшийся ни с чем, раздосадованный, пахнущий порохом Шестиглазов вместе с Граем умело взялись за Зою. Через час она раскололась и со слезами на главах выдала три адреса, куда ночью мог вернуться Стив, чтобы условиться о дальнейшей связи перед тем, как учти в бега. С тем ее и отпустили под честное слово, чтобы использовать как приманку.

Сам Грай вместе с Шестиглазовым взяли себе самое перспективное место около леса. Нам с сержантом Григорьевым досталась самая захудалая «захоронкэ» около магазина. Там и спрятаться негде, кроме как в канаве. В третью засаду назначили двух омоновцев, вызванных Шестиглазовым на помощь. Таким образом занятие на ночь мне было обеспечено. Заклеив пластырем нос, я посчитал, что к сверхурочной работе готов.

К этому времени Бондарь подсчитал на микрокалькуляторе ущерб, нанесенный усадьбе, и заявил Граю, что заработанного нами гонорара на восстановительные работы вполне хватит. Грай, широкая душа, не стал мелочиться и согласился. Потом Бондарь увидел, что никто из гостей ни одну ягодку из его огромного блюда не тронул. Это смягчило сердце старика. Он тут же решил, что клубника дала сок, утащил на веранду, засыпал сахаром и утром пообещал сварит» варенье.