Я не выдержал и еще раз попробовал позвонить по номеру из книжки Любомирского. На этот раз гудки были другими – глухими и далекими, и между ними в трубке раздавалось какое-то потрескивание, слышались тихие щелчки, и мне даже почудилось, что где-то там, в глубине телефонного пространства, прозвучал обрывок давно знакомой мелодии: «Ти-ти-ти-ти… даже шорохи…» «Чер-те что!» – подумал я и уже собрался было снова дать отбой, но тут мне вдруг ответили.

– Слушаю вас! Кто говорит?

Я, честно говоря, надеялся услышать совсем другой голос – тихий, старческий, шелестящий и шамкающий. Голос же моего невидимого собеседника звучал бодро, молодо. И как-то очень знакомо.

– Кто говорит? – спросил голос еще раз.

Я никак не мог вспомнить, где его слышал.

– Меня зовут Алексей Кораблев… – начал я, не зная, чем закончить.

На том конце линии удивились.

– Алексей? Ты ли это? Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами?

Судя по всему, человек на том конце линии знал меня, раз обращался ко мне на «ты», но я решительно не мог вспомнить, кто это был…

– Простите, а с кем я говорю? – сдался я.

– А-ха-ха! – рассмеялся мой собеседник. – Сам не знаешь, кому звонишь? А ты, часом, не того? Не выпимши?

– Вы кто? – начал я злиться.

– Я, гений – Игорь Северянин, – весело ответил голос. – А если точнее, Игорь Толубеев.

Хлоп! Все встало на свои места. Я вспомнил. Игорь Толубеев был однокурсником Славы Любомирского. Мы все учились на журфаке, но Славка с Игорем были на два курса старше. Мы с Толубеевым были знакомы шапочно, но, насколько я помнил, с Любомирским они были большими друзьями. А потом что-то там между ними случилось, какая-то история неприятная, и они раздружились. Когда мы со Славкой работали в «Вечерней столице», он что-то такое рассказывал по Толубеева, но я теперь не мог вспомнить что… Но почему Игорь попал в Славкину секретную книжку?

– А откуда у тебя, собственно, мой номер? – поинтересовался Толубеев.

– Не важно.

Я не хотел говорить про Любомирского, а другой правдоподобной версии придумать не успел.

– Хм, тогда позвольте спросить, что вам угодно?

Меня так и подмывало спросить, какое он имел отношение к делу Манюченко? Но я удержался.

– Извини, видимо, произошла ошибка. Я думал, что это номер другого человека.