Рыжеволосая наклоняется к старухе, чьи волосы обернуты фольгой:

– Герти, вы не возражаете, если я доделаю то, что начала Элина?

– Что? – переспрашивает глуховатая Герти.

Элина Рэндольф медленно кладет на стол гребенку и ножницы, затем касается плеч Герти, наклоняется к старухе и говорит:

– Герти, я отлучусь ненадолго.

– Что?

Глаза Элины мечут в меня молнии. Я отражаю их улыбкой, которую вполне можно назвать обезоруживающей. Элина выходит из салона, я следом. Теперь мы оба стоим перед витриной заведения. Все женщины глазеют на нас. Коллеги Элины прервали работу.

– Кто вы такой? – спрашивает Элина.

– Виндзор Хорн Локвуд Третий.

– Разве я вас знаю?

– Полагаю, вы говорили по телефону с моим помощником Кабиром.

Она кивает, словно ожидала услышать именно эти слова.

– Мне нечего вам сказать.

– Предлагаю пропустить эту часть беседы и перейти к следующей.

– Какую часть?

– Ту, где вы скажете, что не желаете со мной разговаривать, и где мне придется начать не самые приятные действия. Это такая напрасная трата времени, поскольку в конце вы все равно уступите.

– Вы коп? – спрашивает она, упирая руки в узкие бедра.

– В таком-то костюме?

Мой ответ почти заставляет ее улыбнуться.

– Расскажите мне о Ральфе Льюисе. – Я протягиваю ей скан страницы из ежегодника: фото четверых «средневековых музыкантов». – Вы встречались с ним, когда оба учились в Университете Орала Робертса.