Жизнь, проживаемая нами, состоит из оттенков серого.

– Вин!

– Да.

– Ты больше ничего не говори. Ладно?

Я молчу. Просто сижу с коньячным бокалом в руке, смотрю на моего друга и на вечернюю темноту, окутывающую нас.

На следующее утро я еду в Бернардсвилл, штат Нью-Джерси, чтобы снова побывать у миссис Паркер и мистера Роуэна.

Для меня это самый тяжелый из всех оттенков серого.

Они взяли с меня обещание: рассказать о том, что я узнал об их детях.

Как поступить? Рассказать этим престарелым родителям, что их дети давно мертвы, или не развеивать их надежд? Пусть тешат себя иллюзиями, что Билли и Эди каким-то образом удалось спастись и они где-то осели, а потом у них появились дети и даже внуки. Какую пользу принесет моя правда двум немощным старикам? Не проще ли оставить их жить в своих безобидных фантазиях? Не окажется ли моя правда убийственной для миссис Паркер и мистера Роуэна? Имею ли я вообще право принимать такое решение?

Я предупреждал: возможно, вы не согласитесь с некоторыми из принятых мной решений.

Это одно из них.

Миссис Паркер и мистер Роуэн почти пятьдесят лет ждали правду о судьбе своих детей. Я знаю правду. Я обещал им ее рассказать.

И я рассказываю. Я обхожусь без тягостных подробностей. К счастью, старики и не спрашивают.

Когда я заканчиваю, миссис Паркер берет мою руку в свои:

– Спасибо.

Я киваю. Мы сидим молча. Они немного поплакали. Затем я говорю, что мне пора, и ухожу.

Они захотели узнать, кто убил их детей.

И здесь я снова принимаю решение, которое может вам не понравиться.

Я говорю, что это сделала Ванесса Хоган.