– Не ждать подкрепления. Войти в дом через заднюю дверь.

– Вин, что ты хочешь этим сказать?

– Вы обвиняете себя. Почти полвека вас не оставляет чувство вины.

– А ты бы себя не винил?

Я пожимаю плечами:

– Кто дал наводку по Шугармену?

– Звонок был анонимным.

– Кто вам сказал, что анонимным? – спрашиваю я. – Впрочем, это не имеет значения. Вы оба поехали к указанному дому, но, когда приехали туда, спецагент О’Мэлли принял решение не дожидаться подкрепления.

ПТ смотрит на меня поверх бокала:

– Он считал, что дорога каждая минута.

– И при этом нарушил протокол.

– Формально да.

– Он решил войти в дом через заднюю дверь. Скажите, ПТ, кто из них выстрелил первым?

– Какая тебе разница?

– Вы мне не рассказывали. Так кто выстрелил первым?

– Мы этого попросту не знаем.

– Однако спецагент О’Мэлли стрелял из своего оружия. Это вы подтверждаете?

Несколько секунд я нахожусь под жестким взглядом ПТ. Затем он прислоняется к подголовнику и закрывает глаза. Я жду его дальнейших слов. Он молчит. Сидит, закрыв глаза и склонив голову набок. ПТ выглядит старым и усталым. Я молчу. Я сказал достаточно. Возможно, спецагент Патрик О’Мэлли проявил излишнее рвение. Возможно, ему хотелось поймать Арло Шугармена и сделаться героем, хотя и в нарушение стандартной процедуры ФБР. А может, О’Мэлли, обремененный шестерыми детьми, слышал о щедром вознаграждении, объявленном Ниро Стончем за поимку или убийство кого-то из «Шестерки с Джейн-стрит». Пусть они сами никого не убивали, но по их вине погибли люди. Велика ли беда, если одного из них застрелят при попытке к бегству?

Ответа я не знаю.

Мне не хочется давить на ПТ.