– Парень, – сказал я, качая головой, – даже для того, кто решил идти по прямой дорожке, эта книга может быть очень ценной.

– Верно, она ценная, – кивнул Ник. – Но для меня, мистер Хаммер, не представляет ни малейшего интереса.

– И как же ты намерен ею распорядиться?

– Отдать вам. – Ник пожал плечами. – Делайте с ней, что хотите. Попрошу взамен только одного.

– Я весь внимание.

– Позаботьтесь о моей матери. Чтобы ей не угрожала никакая опасность. Меня тоже прикройте, если можно. Но главное – мама… Она для меня столько сделала… Все отдала, что у нее было. Я хочу, чтобы ей жилось спокойно.

– Думаю, мне эта задачка по силам.

Ник протянул руку, и я ее пожал.

Он встал и направился к окну, за которым мигала неоном улица. Под этим окном была дощато-бетонная полка; среди беспорядочно наваленных книг парень нашел старинную на вид, в переплете из овечьей кожи.

И тут дверь с грохотом распахнулась от мощного пинка, полетели щепки.

Вы уже в курсе, что бандиты ходят парами. Это касается и тех, которые работают на парней вроде Сонни Джиральди.

Первым в комнату ворвался Флавио, все в том же голубом костюме и желтой рубашке с остроугольным воротником. Имени его спутника, детины с вялым подбородком и неандертальским лбом, я в прошлый раз не услышал.

Каждый держал в лапе здоровенную дуру, годную под патрон магнум 0,357. В этой части города стрельба – явление обыденное, нет смысла брать на дело двадцать второй калибр с глушаком.

Второй гангстер так живописно нарисовался в дверном проеме, что хоть пиши с него картину в ист-виллиджском стиле. А Флавио проделал от порога два шага и взял на мушку нас с молодым Ником, стоявших вплотную друг к другу.

– Это она? – зазвучал комичный писк. – Чертова книга? Давай ее сюда.

Ник поморщился от омерзения, но страха я на его лице не заметил.

– Бери. – Он шагнул вперед, протягивая толстый том, – и на миг заслонил меня от гангстеров.

Я воспользовался этим мигом, чтобы выхватить из кобуры пистолет, повалить Ника на пол и открыть огонь.

Магнум 0,357 – это, конечно, серьезный козырь. Но его с легкостью побивает сорок пятый калибр, особенно если стреляет первым, притом в голову, прекращая всякую телесную моторику. Уж до чего жалкие были мозги у подонка, да и те разлетелись заодно с брызгами крови и обломками кости, и этот душ окатил его приятеля. Тому будто хеллоуинским «кровавым» пирогом в физиономию залепили, и он среагировал, как положено неандертальцу, то есть дал мне полсекунды, чтобы расколоть пулей его скошенный лоб и покрыть кирпичную стену лестничной площадки абстрактным узором, достойным любой ист-виллиджской арт-галереи.