– О боже! – вздохнул Бэзил. – Как неприятно!

– Я резко поверну влево и одновременно дам сильный крен, и ваш прыжок ускорится благодаря гравитации. Этот прием позволяет избежать встречи со стабилизатором, по крайней мере теоретически.

– Не очень-то мне нравится это ваше «теоретически».

– А еще у парашюта нет устройства автоматического раскрытия. Когда выпрыгнете, надо будет дернуть вытяжную стропу.

– Постараюсь запомнить, – пообещал Бэзил.

– Если не запомните, будет то же, что с тыквой.

– Ладно, Мерфи, спасибо за исчерпывающий инструктаж. Подсуну в ваше личное дело лист с благодарностью. А теперь давайте покончим с этой чепухой.

– Да, сэр. Когда почувствуете крен, открывайте дверь, это нетрудно. Только не забудьте снять гарнитуру. По моей команде просто вываливаетесь, дергаете стропу и летите вниз. У земли не напрягайтесь, иначе можно что-нибудь сломать или вывихнуть. Постарайтесь расслабиться, дело-то пустяковое.

– Спасибо за науку, Мерфи.

– Сэр, а что доложить начальству?

– Расскажите все как было. Я хулиганил, разбил компас. У вас был выбор – лететь домой или выполнить мой приказ. А как его не выполнить, если я старше по званию? Они все поймут, а если не поймут, значит слишком глупы, чтобы вообще из-за них беспокоиться.

– Ясно, сэр.

Бэзил ощутил слабую тягу гравитации, крепнувшую по мере того, как Мерфи тянул на себя ручку управления и самолет задирал нос. Пришлось дать полный газ, отчего усилились рев пропеллера и вибрация каркаса «лайсендера». Бэзил нажал на рычаг и приоткрыл дверь, но та мигом захлопнулась под воздействием воздушного потока от винта. Он повторил попытку, поерзал, приближаясь к проему, сгруппировался и замер в ожидании команды.

Внизу проносилась мгла, лишь кое-где в ней маячили огоньки. Прыгать придется наугад. Можно приземлиться на площадь, или на стог, или на кладбище, или на амбар, или на эсэсовское стрельбище. Тут не Бэзилу решать, а Господу Богу.

Но вот Мерфи вскинул руку и что-то прокричал – наверное, «Пошел!». Сбросив головные телефоны и ларингофон, Бэзил нырнул в ревущую тьму.

НЕСКОЛЬКИМИ ДНЯМИ РАНЕЕ (Продолжение)

– Само собой, известно, – ответил Бэзил, – хотя сомневаюсь, что мне дано по нему пройти. Путь Иисуса – это трезвость, благоразумие, следование всем заповедям, неукоснительное соблюдение субординации, позитивное отношение к жизни, уважение к старшим, своевременная исповедь и безупречная гигиена. Увы, ничем из вышеперечисленного я похвастаться не могу.

– Чертово легкомыслие, – буркнул армейский генерал. – Капитан, что за манера ерничать по любому поводу?