– А какое это имеет значение? – спросил Вин. – Вы ведь все равно сожжете книги.

– Сдадим на утилизацию, – поправил его директор. – Мы не нарушаем правил использования вторсырья.

Церэушница Эмма сказала:

– Вин, это важная работа, требующая хорошего глаза.

– Разумеется, – отозвался он, – и пока я ее выполняю, вы сможете меня контролировать.

– Просто делай все как надо! – рявкнул босс. – Складываешь книги в ящики, ящики увозят, содержимое утилизируют.

– Кроме тех, которые мы сохраняем, – вставил Вин.

– Твои обязанности не предусматривают спасательных работ, – съязвил директор. – Ты можешь отправлять в хранилище не больше одной каталки в неделю. Будешь проверять только художественную литературу.

Босс взглянул на часы.

– Папка с инструкциями для новых сотрудников, – добавил он, – у тебя на столе. Мы все распечатали. Твой компьютер и принтер не подключены к Интернету.

– Политика безопасности, – ввернула церэушница Эмма. – Касается не только тебя.

– Точно. – Улыбка босса искривилась, как ятаган. – По настоянию ведомства, которое тебя прислало, только этот компьютер во всей библиотеке принимает твой код доступа. Конечно, я бы назвал это своего рода изоляцией, но такова «политика безопасности», ничего личного.

Директор и бурая птица Фрэн вместе пошли по желтому подземному коридору.

Вин остался стоять рядом со стальным столом.

Эмма задержалась у двери. Окинула взглядом подопечного, которого вводят в дело:

– Ты в порядке?

– Из-за этих зеленых пилюль я перестал понимать, что значит «быть в порядке».

– Я сообщу об этом, но, послушай, тебя ведь выпустили с объекта в штате Мэн только…

– Из психбольницы, – оборвал он ее, – из секретной психушки ЦРУ.

– Отдохни. Тебя выписали только одиннадцать дней назад и после того, что случилось в Нью-Джерси, пока тебя везли сюда… – Она замялась. – Слушай, у тебя новая работа, первый день. С обедом вышла задержка. Давай сходим в какое-нибудь кафе из тех, что мы видели, когда везли тебя домой. Помнишь, как добраться до дому?