– Непременно, – соглашался я, выдавливая слова из внезапно пересохшего рта.

– Ах, Ронни, – вздыхала она, и я с трудом сдерживался, чтобы не поправить ее, так как предпочитал (и она прекрасно об этом знала), чтобы меня называли «Рональд», а не «Ронни».

Меня зовут Рональд Хейсти. Я родился в 1960 году, а значит, тогда мне было двадцать два. В возрасте двадцати двух лет и трех месяцев я стоял на набережной Сены, находясь во власти зноя, выхлопных газов и чувства, что где-то существует другой, скрытый от меня мир. Даже целая череда миров, один из которых воплощала Шарлотта с ее коротко стриженными рыжими волосами и веснушчатым лицом. Кускус, знаменитый книжный магазин и утренний эспрессо (выпиваемый прямо у стойки: так дешевле) – все это было для меня в диковинку тем летом. Конечно, по первоначальному плану я должен был забраться гораздо дальше на юг, но планы меняются, как, впрочем, и люди.

– Продавец – англичанин. – Голос хозяина выдернул меня из мечтаний. – Справитесь, обещаю. Идти минут пять.

Его звали Бенджамин Терк, и он жил в какой-то бесконечной квартире, к которой вело пять изогнутых лестничных пролетов. Когда он открыл мне, я, не успев перевести дыхание, так и застыл в дверях, уставившись на длинный коридор позади него, заполненный ломящимися под тяжестью книг полками. Голову повело, и мне показалось, будто полки тянутся далеко-далеко, уходя в бесконечность. Терк приобнял меня одной рукой за плечи и увлек за собой в темноту.

– Уитмен вас сюда отправил, а про подъем не сказал. А ведь именно поэтому, паршивец ленивый, самолично сюда не хочет тащиться, – заметил он и гулко хохотнул.

Это был коренастый, лысый мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, с темными кустистыми бровями, из-под которых выглядывали полные озорного лукавства глаза. Белая, свободного кроя рубашка и пунцовый жилет словно перенеслись из другой эпохи, как и их владелец. Моего знания Диккенса хватило, чтобы отметить: мистер Терк прекрасно вписался бы в любую комическую сцену из «Копперфильда» или «Пиквикского клуба».

– Без бокальчика тут не обойтись, – продолжал хозяин квартиры, подталкивая меня вперед по лакированному паркету длиннющего коридора, который уперся наконец в стену, украшенную большим зеркалом.

Я мельком увидел в нем свое покрытое потом лицо. Обе двери по правую и левую руку были открыты, являя моим глазам опрятную кухню и захламленную гостиную. Мы прошли в последнюю, где Терк заставил меня остановиться перед креслом, ударив по нему с такой силой, что в воздух поднялось облачко пыли.

– Садитесь! – скомандовал он и налил красного вина из стеклянного графина.