— Я не хочу спать, — закричала Мэв. — Яна вечеринке и хочу веселиться!

Она подняла руки над головой и подпрыгнула, сиськи выскочили из платья, которое Каллум пытался застегнуть. Толпа зааплодировала.

— Оставь ее в покое, Штатив. — Оливер поднялся, готовый вмешаться. — Она хорошо проводит время, правда, Мэв?

Каллум оттолкнул его. Оливер пошатнулся и ударил Каллума в глаз. Толпа замерла. Подняв в победном жесте кулаки, Оливер повернулся к рыжей и улыбнулся, потом снова посмотрел на Каллума, и тот нанес ему удар в челюсть, отправив на диван.

— Драка, драка, драка… — скандировала толпа.

Оливер с рычанием бросился на Каллума. Мальчишки — на тот момент они как будто снова стали детьми, — сцепившись, повалились на пол. Катаясь по полу, наносили друг другу удары, а Мэв, пытаясь увернуться, уда рилась затылком о торчащую каминную полку и опрокинула стоявшие на ней бутылки. Толпа улюлюкала и свистела, пока к дерущимся не пробился Холлис:

— Эй, ну-ка, прекратите! Разойдитесь!

С помощью коротко стриженного парня Холлис разнял их.

У Оливера треснула губа, у Каллума под глазом красовался синяк. Мэв сидела перед камином в расстегнутом платье, подол задрался, и трусики оказались выставлены на всеобщее обозрение.

Холлис хотел спросить, что случилось, но Каллум оттолкнул его.

— Вы все ужасные люди, поняли? Вы… вы… вы не добрые, и заслуживаете друг друга, будьте вы прокляты!

Каллум выхватил бутылку из рук одного из зрителей и скрылся. Никто не видел его до самого утра. Так они говорили.

И много лет они придерживались именно этой версии.

Но они лгали. И вы теперь знаете, что они лгали. Я годами разбиралась в их лжи, пока, наконец, не добралась до истины. Они не видели, кто убил его, это так, но они знали, что это не был несчастный случай.

Они знали, что один из них это сделал. Но они не знали, как быть. То, что произошло, было намного хуже, чем списывание на экзамене, и они это тоже знали. В то утро, когда они стояли вокруг своего товарища, головы у них были ватные, желудки пустые, а полуденное солнце, пробиваясь в комнату, освещало горы стаканчиков, пустые бутылки, банки из-под «Принглс» и пластмассовые пепельницы, наполненные окурками. Будущее исчезало у них на глазах, это невозможно было не почувствовать.

Не в силах больше выносить это зрелище, хотя они и так продержались долго — любой порядочный человек уже предпринял бы что-нибудь, они перешли в кухню, налили себе теплого сока и зажевали его остатками чипсов. У них не было ответа, но они решили, что будет лучше, если они всё обсудят, прежде чем куда-то звонить. Все они помнили, что произошло. Ведь так?