— Выйдем позвонить, — говорит он Дэйви.

Он направляет свет своего телефона на лицо Дэйви.

На этом лице улыбка. Улыбка, которая все открывает. У Джоди перехватывает дыхание, кислота поднимается по пищеводу. Черт! Дэйви рассказал о Роллере, обо всей операции и своем участии в ней не потому, что хотел облегчить совесть, а потому, что он знал: это не имеет значения. Он привел Джоди к женщинам и детям, но только потому, что там не работает связь.

Джоди сует пистолет под подбородок Дэйви.

— Он идет сюда?

Дэйви кивает.

— Откуда ты это знаешь? Здесь есть камеры?

— Ты не успеешь никого вызвать. Он уже идет. Он знает шахту. И будет не один. Тебе лучше выйти отсюда и сдаться. Он может оставить тебя в живых.

— Откуда мне знать, что ты не лжешь?

— Девчонки написали ему, когда грабители пришли за картинами. Он был всего в паре часов отсюда. У входа в шахту есть камеры с датчиками движения. Видео идет прямо на его телефон. Он видел, как мы сюда вошли.

Дерьмо!

— Думаешь, сможешь убить трех парней? Сколько у тебя тут пуль? Шесть? Девять? Знаешь, с каким они придут оружием?

— Заткнись.

— Если не сдашься, умрешь.

Джоди снова бьет его по лицу пистолетом. Залепляет ему рот двумя слоями скотча.

Джоди понимает, что ему конец. Он не только сам погибнет, но и этих женщин и детей отправят за океан. Торговля людьми продолжится. И все будет напрасно. Все, что сделал Марти, будет напрасно. Все, за что Марти умер, будет напрасно.

Если он сдастся… он не может себе представить, чтобы главарь банды, торгующей людьми, позволил ему просто уйти.

Решено. Ему нельзя погибнуть. И нельзя сдаться.

Он хватает правую руку Дэйви, держит пистолет перед собой и идет вперед, на охоту за людьми, которые охотятся за ним. Но у выхода из пещеры останавливается. Он не знает ходов в этой шахте и будет в невыгодном положении, если пойдет их искать. Лучше дождаться, пока они сами к нему придут.

Джоди включает свой телефон и кладет его на землю у дальней стороны пещеры. Телефон освещает вход. Джоди тянет Дэйви обратно за каменный выступ.