«– Она не говорила вам о своих подозрениях насчет невиновности Тая?
– Никогда.
– Никогда.
– Ее самоубийство не стало для вас неожиданностью?
– Ее самоубийство не стало для вас неожиданностью?
– Нет, Мэг. Не стало. Эмма изучала фармакологию и видела коллекцию препаратов, которая стояла у твоей мамы в ванной. Она рассказала мне, от чего они – тревога, депрессия, бессонница. Дрянной коктейль…»
– Нет, Мэг. Не стало. Эмма изучала фармакологию и видела коллекцию препаратов, которая стояла у твоей мамы в ванной. Она рассказала мне, от чего они – тревога, депрессия, бессонница. Дрянной коктейль…»
Мэг откинулась на подушки, вспоминая, что еще говорил в интервью Томми.
«Эмма оказалась пассивно-агрессивной. Патологической лгуньей. Она обманывала меня. Всех. Даже полицию…»
«Эмма оказалась пассивно-агрессивной. Патологической лгуньей. Она обманывала меня. Всех. Даже полицию…»
К ней закралась леденящая душу догадка: не могла ли Эмма подменить таблетки? Мэг полезла за ноутбуком. Включила его, ввела названия маминых препаратов. Они производились в форме капсул. Можно подменить сами капсулы или их содержимое. Она вздохнула, отбрасывая мысль прочь – это уже слишком. Или нет? Потому что… Если мама не совершала самоубийство, значит, ее убили. А причиной смерти точно была передозировка. Если заставлять человека принять слишком много таблеток силой, то, скорее всего, останутся следы борьбы, повысятся показатели крови. Но что, если в капсулы добавили слишком много активных ингредиентов? И тот, кто их выпил, даже не подозревал, сколько там лекарства? А кто это может сделать, если не человек, обладающий познаниями в фармакологии и доступом к веществам? Возможно ли такое вообще?
Если
не
Мэг пометила, что нужно позвонить Эмме. К ней появлялось все больше вопросов. С Томми тоже было бы неплохо побеседовать еще раз. Потому что в дневнике у мамы четко написано, что она рассказывала о своих подозрениях насчет невиновности Тая Мака им обоим. Вдруг рука Мэг замерла – внизу раздался какой-то грохот. У нее пересохло во рту. Она сидела, не двигаясь, и прислушивалась – недавний скрежет тормозов обрел новый контекст. Другие звуки: царапанье, глухой тяжелый удар.
Мэг быстро схватила халат. Завязала пояс, подошла к двери и слегка ее приоткрыла. В коридоре было темно, лишь в дальнем конце в окно светила луна. Она тихо подошла к комнате Блейка, постучала в дверь.
– Блейк? – прошептала она.
Ответа нет.
Повернула ручку, приоткрыла дверь.
– Блейк?
Кровать пуста, белье в беспорядке. Мэг заволновалась еще сильнее. Вышла и тихо поспешила в комнату к Ною, заглянула туда. Крепко спит. Люси нигде не видно.