Дэниелса это явно обрадовало.

— Ну, по крайней мере, этот парень умеет держать слово.

— Помните Бена Парди? — продолжил Роби. — В свое время вы рассказали ему гораздо больше, чем Декеру. Нас отправили сюда, чтобы выслушать остаток истории.

— Зачем?

— Это опять становится важным, сэр, — сказала Рил.

— Можете не называть меня «сэр».

— Я делаю это из уважения. «Пурпурное сердце», Бронзовая звезда, Крест за лётные боевые заслуги, Медаль лётной доблести… Вы это более чем заслужили.

Дэниелс вновь заморгал, глаза его увлажнились.

— Всех, с кем я служил, давно уже нет в живых. И жены моей, и детей… Никого не осталось, за исключением моих внуков и их детишек, а у них своя собственная жизнь. Старость и одиночество — такая мерзость… Просто сижу тут и гнию помаленьку, да жду конца.

Бросив взгляд на Роби, Рил обратилась к старику:

— Вам следовало бы находиться в учреждении для ветеранов войны. Там у вас было бы гораздо больше общего с людьми, чем здесь.

Дэниелс явно воспрял.

— А вы можете это устроить?

— Если пожелаете, сэр, — отозвался Роби.

Они помогли Дэниелсу сесть в кровати.

— Что вы хотите знать?

— Что конкретно вы рассказали Бену Парди?

— Я рассказал ему правду. Абсолютно про все.

— А именно? — уточнила Рил.

И тут в заведении вдруг разом отключилось электричество — во всех помещениях, вплоть до последнего закоулка.