Фрэнси надела на Уилла чистые хлопковые носки. В статье было написано, что лучше всего завернуться в овечью шкуру, но она не решилась купить ту, которую выбрала в Интернете. Она знала, что с носками из «Картерс» все и так получится.

— У меня настроение нормальное. А почему ты спрашиваешь?

— Как почему? Могу я спросить у своей собственной жены, как она поживает?

— Вот сегодня днем твоя мать сказала, что у нас грязные полы. И что надо мыть их хлоркой, — тихо сказала Фрэнси.

Барбара принимала свою обычную вечернюю ванну, она наложила на лицо маску и слушала радиопередачу на айподе.

— А ты что ответила?

— Ничего. Но как можно мыть полы хлоркой? Какая хлорка? Тут ребенок. У меня ощущение, что она ищет повода придраться к любой мелочи в нашей квартире. И к половине того, что я делаю, тоже.

— Фрэнси, — его лицо омрачилось. — Она ничего такого не делает. Это все у тебя в голове.

Фрэнси отпила чаю, пытаясь отогнать тревожные мысли. Ей не хотелось говорить о Барбаре, ей хотелось обсудить Уинни и их недавний разговор. Но она не могла рассказать об этом Лоуэлу. Она умолчала о том, что случилось, знала, что он разозлится на нее за то, что она пошла к Уинни в квартиру с Уиллом.

Ситуацию усугубляло то, что Барбара всю вторую половину дня просидела дома, накрутив волосы на бигуди, и шепотом разговаривала с кем-то по телефону у них в спальне. Фрэнси решила, что она говорит с подругами из Теннесси, спрашивает, слышали ли они о Лоуэле в новостях, рассказывает, что Нью-Йорк, как она и говорила, невероятно опасный город. Барбара вышла из спальни, только когда Лоуэл вернулся с работы, к этому моменту Фрэнси была уже окончательно запугана и не стала ничего говорить.

— Ладно тебе, Фрэнси, она же из лучших побуждений. Когда у нее были дети, мир был другим. Она просто…

— Господи боже! — вскрикнула Барбара в ванной.

Фрэнси испуганно дернулась и пролила несколько капель горячего чаю Уиллу на руку. Он зарыдал, Лоуэл вскочил на ноги, опрокинув столик и пролив пиво на две свечи. Он помчался в ванную и стал стучать в дверь:

— Мама, — он подергал за ручку, но дверь была заперта. — Мам, все нормально?

— Я так и знала, — победоносно объявила Барбара. — Я самого начала говорила.

— Ты о чем?

Дверь распахнулась, Барбара вышла из ванной, завернувшись в полотенце, на лице застыла серая корка, с подбородка на пол капала пена.

— Ее будут официально допрашивать, — сказала Барбара, и по маске побежали трещины. — Эту твою подружку. Мать ребенка. Я так и знала, что она что-то скрывает.