— Мама, больно, — лицо Мидаса было покрыто пыльными разводами от слез. Уинни присела и прижала его к себе. Женщины под ивой замолчали и смотрели на нее, плач Мидаса становился все пронзительней: — Отпусти, мама, больно.

— Прости, — прошептала она. — Прости, пожалуйста.

— Уинни, — она услышала, что ее кто-то зовет. — Уинни.

Уинни, обязательно приходи, мы настаиваем. Уинни, расскажи историю рождения своего ребенка. Не понимаю, Уинни, кто-нибудь видел, как ты ушла из бара?

Уинни, обязательно приходи, мы настаиваем.

Уинни, расскажи историю рождения своего ребенка.

Не понимаю, Уинни, кто-нибудь видел, как ты ушла из бара?

— Все в порядке, Уинни, — она обернулась и увидела, что рядом с ней стоит Дэниел.

— Ты пришел.

— Ну конечно, — он взял Мидаса на руки и улыбнулся. — Пойдем. Тебе нужно сесть. Все хорошо.

Она взяла его за руку. Их пальцы переплелись. Она послушно пошла за ним обратно к подругам. А женщины под ивой смотрели на них, прижимая к груди своих детей, в глазах у них была тревога, а теплый летний ветерок шевелил покрывала.