— Сейчас мы ее, падлу! — Иосиф принялся раскачивать ржавую трубу — в конце концов он добился требуемого результата — вода потекла тонкой струйкой и вскоре наполнила банку.

Сперва мальчишка жадно припал губами к банке, а потом напились Стив и Вашко. Вода была невкусной и ржавой. Снова наполнив банку до краев, они поднесли ее к губам Курта. Вода полилась по его щеке, потом, почувствовав на губах влагу и приходя в себя, он начал жадно глотать.

— Давай еще… — протянул Стив банку мальчишке, тот метнулся к трубе. Вскоре они попытались умыть Курта.

— Давай его разденем, — предложил Вашко.

Они содрали с водителя майку с эмблемой олимпийских игр в Альбервиле и начали осторожно ощупывать его тело.

— Переломов нет, — установил Стив. — Переворачивай на спину…

Под левой лопаткой водителя багровел изрядный крвоподтек.

— Так, понятно… — сказал Стив. — Держи его, Иосиф, в сидячем положении.

Ополоснув руки, Стив принялся производить странные манипуляции — он легонько, словно по клавишам пианино, пробегал пальцами по коже, потом выбирал одному ему известную точку и с силой вдавливал ноготь.

— Э-э-о-о-о… — выдохнул Курт, все еще не открывая глаз.

— Сейчас, минуточку… — приговаривал Стив. — Тибетская медицина делает и не такие чудеса. Еще бы капельку бальзама! Но чего нет, того нет…

Массаж продолжался не более минуты. Наконец Курт глубоко вздохнул, открыл глаза, обвел помещение осмысленным взглядом и слабым голосом произнес: «Копф шмерце…»

Что, что он сказал? — переспросил Вашко у Стива.

— Болит голова… — озадаченно произнес Стив. — Видимо, сотрясение мозга…

— Стив… — узнавая друзей, Курт попытался приподняться на локте; Вашко помог ему сесть. — О, Иосиф! — улыбнулся немец. — Где есть мы сегодня?

— Карабах! Как раз туда мы, кажется, и стремились.

— Ка-ра-бах, — по слогам произнес Курт. — Стреляют…

Действительно, где-то вдалеке, может в километре, может в двух, раздавались частые автоматные очереди, гулко били пушки, с завыванием уходили в небо ракеты…

— Карабах! — произнес Стив, соглашаясь. — Сумасшедшая земля…

— У нас здесь раньше красиво было, — заметил мальчишка.