— Ничего, — заговорил один англичанин, почёсывая недельную щетину, — совсем скоро всё закончится. Вот увидите: побьём немца и вернёмся к своим семьям. У меня, представляете, перед самой войной сын родился. Я на него только один раз взглянуть успел, и забрали на фронт. Многое мы с вами прошли, товарищи. Пусть кто-то прошёл не так много, но я благодарен Господу и вам всем.

Плотный лопоухий американец громко усмехнулся. Он бросил в костёр веточку, которой до этого рисовал домик на земле.

— Действительно, многое прошли, — заговорил худощавый англичанин в круглых потрескавшихся очках. — Вот только… Для чего всё это было? Понятно, что нам, простым солдатам, не нужно задаваться таким вопросом. Великая война подходит к концу, но какой ценой? Миллионы, убитых, ещё больше раненых. Даже боюсь представить, сколько судеб сломала эта бесполезная война.

— Бесполезная? — оживился плотный американец. — Ты вообще кто такой? Видно, что ты ничего не смыслишь в войне.

— Я Джеймс Томпсон, полицейский из Скотланд-Ярда. Да, я не стратег и не генерал. Я простой человек, который мог и не идти на эту войну. Но я обязан защищать мою страну, мой дом, моих друзей. В первые же дни войны я добровольцем отправился на фронт. Не один раз был ранен, но и не думал возвращаться в Англию. Я терял товарищей, командиров. В прошлом году немцы травили нас каким-то газом. Но ничего, выжил.

— Ты совсем ничего не понимаешь. Немцы — зло. Мы должны не просто победить их и заключить какой-нибудь договор. Нет. Все они — твари, которые не достойны жить. Наша цель — истребить их.

— Геноцид? Странно, где же вы, глубоко осведомлённые всем, чем только можно, были всю войну? Вы сидели в своей Америке, поджав хвосты. Пока мы проливали кровь, вы гуляли в парках и читали газеты. Если вы думаете, что, подключившись к войне в последний год, можете полноправно считать себя победителями, то вы глубоко заблуждаетесь. Вы не сидели месяцами в окопах, боясь уснуть. Не видели смерть тех, кто был вам дорог. Не угасали от дизентерии и испанки.

— Значит ты считаешь себя победителем? — американец переломил другую веточку.

— Я считаю себя лишь виновником чьих-то смертей. Каждую ночь, если мне удаётся поспать, я вижу глаза убитых мной людей. От этого не уйти, не забыть. Я не хотел этой войны, но большим дядям захотелось показать, какие они сильные. Вот только сами дяди сидят в своих золотых дворцах и изредка спрашивают у министров, как дела на фронте. Им нужна эта война, а нам нужно только чистое небо над головой и уверенность в завтрашнем дне. Дне, когда все станут по-настоящему равны и свободны.