— Когда Ника выбежала на улицу, я одновременно испугалась бы и обрадовалась. С одной стороны, попади она под машину — проблема была бы решена, с другой, она имела неплохие шансы выжить и обратить на себя внимание. А он помешал.

Она произнесла это с таким укором, что мне стало стыдно за Тимура, который взял и вмешался в такой замечательный план.

— Пришлось отступить. Я надеялась, что Ника надолго в гостях не задержится, она ведь ненавидит своего спасителя, а на всякий случай велела Вике позвонить. Инструкции оставила, подробные, как для идиотки, но я не учла одного факта: Вика была настоящей сумасшедшей, в ее голове все перепуталось, переплавилось и в результате вместо того, чтобы приказать Нике держаться подальше от него, Вика приказывает ехать и жить в его квартире. Нет, это было нечто! Одна душевнобольная отдает приказ, другая его исполняет.

— Вы не хотели, чтобы Доминика общалась с гражданином Салаватовым? Почему?

— Потому, что он мужчина. Нет, поймите меня правильно, я ничего не имею против мужчин, но они думают иначе, действуют иначе, я опасалась, что ваш Салаватов не поверит в призрака, а критический взгляд со стороны мог разрушить план. Собственно говоря, так и произошло. Он постоянно вмешивался, более того, начал расследование, до Шныря добрался.

— Кто такой Шнырь?

— Наркоман один, — Соня скорчила забавную рожицу. — Мерзкий тип, но память у него хорошая, и про Аликовы дела знал, мог и меня вспомнить, мы с Ларой в свое время частно в одной компании со Шнырем зависали, так что… Я решила убрать Шныря, а тут они.

— Помешали?

— Не совсем. С ними было интересно поговорить, они меня даже пожалели…

— А кассета? И вторая встреча? — Тимур сел на корточки у двери и получалось, что смотрел на Соню снизу вверх.

— Ну… Кассету я тебе дала, чтобы отстал от Шныря, ты бы не ушел, пока своего не добился, а Шнырь, заметь он меня, сдал бы, не задумываясь. На кассете не было ничего такого, Вику без моей помощи ты бы не нашел, а я получила отсрочку, заодно и тебя из квартиры убрала. Я знала, что кассету ты будешь смотреть один, без Лариной сестренки, как же, ведь грубая правда может ранить нежную душу девочки. И ты высадил ее у подъезда и уехал. К счастью, мы с Мареком добрались раньше, едва-едва успели декорации подготовить.

— Кто остался в квартире?

— Я. Марек должен был следить за подъездом, а я за тобой, Ника.

— Что ты подсыпала в воду?

— Какая разница? Или понравилось? Смотри, станешь наркоманкой, как твоя сестрица.

Сонино нахальство поражало, она открыто смеялась и надо мной, и над Салаватовым, и над меланхоличным Иваном Юрьевичем. А они прощали, заранее прощали все ее выходки, потому что чувствовали себя победителями: как же, разгадали, поймали. Зря. По лицу вижу: Соня задумала что-то, ох, выскользнет она из цепких рук милиции, как угорь из сети.