Дальнейший план сложился сам собой. Получилось ли выиграть время, успела ли команда прибыть на место? Нина рассчитывала на обостренный инстинкт выживания Форджа. В его же интересах было освободить Селену, когда Нина сдаст оружие, и взять в заложники ее саму. Стоит ему выстрелить в Селену, как внутрь ворвутся спецназовцы и он не успеет схватить Нину.

Для начала нужно отдать пистолет. Собравшись с духом, Нина убрала пальцы со спускового крючка и положила «Глок» на пол рядом с собой. Время застыло. Она превратилась в воздушную гимнастку, вслепую схватившуюся за перекладину. Оставалось полагаться на удачу.

— Вот, — сказала Геррера. — Нацель пистолет на меня и отпусти ее.

Он не убрал дуло с огромного живота Селены.

— На колени.

Похоже, Фордж знал: реакция мозга чуть запаздывает. Нина не успеет поднять оружие с пола, прицелиться и выстрелить, если противник выстрелит первым.

Она опустилась на колени.

Одной рукой Фордж направил пистолет на Нину, другой отпихнул Селену. Кузина споткнулась, но удержалась на ногах.

— Подними руки вверх и выйди через главную дверь, — велела ей Нина. — Тебе помогут.

Если Селена внезапно выбежит на улицу, то может навлечь на себя огонь спецназа.

Селена обхватила руками живот, словно защищая ребенка.

— Агент Геррера, я…

— Иди!

Нина смотрела, как двоюродная сестра, спотыкаясь, шагает к двери, и обернулась к Форджу. Оказывается, тот воспользовался положением — приблизился на расстояние выстрела и теперь глядел на противницу сверху вниз.

— Поднимайся.

Нина встала. Теперь лежащий у ног пистолет был все равно что в другой комнате. Его уже не поднять. Она решительно посмотрела в глаза врагу.

— Пора прощаться, — бесстрастно произнес Фордж.

Он дернул Нину за руку и развернул к себе спиной. Она не сопротивлялась. Дуло пистолета уперлось ей в висок.

В ушах бешено стучала кровь, зато Нина плечом чувствовала, как ровно бьется сердце Форджа. Верно Кент говорил: такие люди не реагируют на стресс даже перед лицом прямой угрозы.

Ее оружием была непредсказуемость, но враг обладал стальными нервами и не знал пощады.