– Он сказал, что убивал из-за тебя, что вы играли в игру, что ты была жестокой, хуже него… Господи!

Я говорю, а в голове просыпается и скалит зубы темное воспоминание.

Рамка с фотографией. Деревянная шкатулка.

«Сокровища Амелии. Руки прочь!»

Глава 66

Глава 66

Конечно, я не верю Мэтти.

Он патологический лжец. Как истово он отрицал свою вину, как ловко стольких одурачил… Как хорошо разыгрывал перед нами роль нормального человека…

Сейчас я не верю ни единому его слову, в том числе о маме. Вдали виднеется Парламент-Хилл, и в голову приходит случай, когда мы искали пропавшую собаку Люси Аллен. Мама отказывалась сдаваться, хотя Люси уже потеряла надежду.

Злой человек так не поступил бы. Психопаты не способны на сочувствие к людям, тем более к животным.

А история с Салли Снайдерс? Мэтти выступал за то, чтобы я проучила задиру. Если честно, мне хотелось того же. Только мама призывала меня проявить сострадание, постараться понять, почему моя обидчица так себя вела.

Мама не может быть злой.

Тем не менее слова Мэтти меня задели. Я не хочу, но мысленно возвращаюсь к тому, что он сказал, спорю, возражаю, хотя лучше бы игнорировать его и не пускать в свою голову. Я и без того много лет уделяла ему слишком много внимания.

И все же…

Если задуматься, в тот день в кафе мама была скорее недовольной, чем расстроенной.

Когда она сообщила Мэтти, что я вижу сходства между ней и жертвами, они странно посмотрели друг на друга.

И, ругая Мэтти за неуместный смех из-за Джеммы Николс, которую приняли за манекен, мама взглянула на меня, словно проверяя мою реакцию.

Я отгоняю эти мысли. Будь он проклят за то, что играет мной! Будь я проклята за то, что позволяю ему собой играть! «Он все детство тобой манипулировал», – говорю я себе. И все же, все же…

Помню, как миссис Коутс говорила, что лучший способ заставить человека думать о чем-то – запретить ему это делать. «Люди всегда хотят заглянуть за ширму».

Так вот что он сделал? Заставил подглядывать?