Отчаяние охватило Руна, сокрушая его неопровержимой истиной.
«За мои грехи мы все обречены».
Глава 33
Глава 33
Элизабет смотрела на Руна, который так и стоял на коленях, согнувшись и низко склонив голову. Он являл собой живое олицетворение поражения. Элизабет вздохнула: как же хрупки эти сангвинисты, опирающиеся на свою веру, точно нищий на клюку... Выбей ее мимолетным сомнением — и они сразу же упадут.
София играла в этой драме роль греческого хора.
— Рун был нашей единственной надеждой. Он единственный из нашего ордена — за тысячи лет его существования, — кто не пил кровь, прежде чем принять дар Христа.
«Это не так».
Археологиня по крайней мере пыталась бороться.
— Должен быть другой способ. Если взять долото и молот и ударить...
— Я не позволю осквернять свою церковь подобными действиями, — возразил Гуго. — Кроме того, при любой такой попытке самоцвет свалится в реку, протекающую в сердце этой горы, и будет затерян навеки.
— Значит, вы оснастили свое тайное хранилище ловушкой, — заметил Джордан. — Надо сказать, вы умело прикрыли свои тылы.
Элизабет видела, как губы Руна шевелятся в бессильной молитве, и жалела его. Он отдал все своему Богу, и его жертва оказалась напрасной. В глазах Господа своего он был так же нечист, как любой дикий стригой. И эта неудача стала ему наградой за столетия службы Христу.