Он положил книгу на колено и пролистал страницы. Все они были пусты.
— Вспомни, Кровавое Евангелие неразрывно связано с тобой, Эрин. В других руках слова останутся незримыми.
Ей было невыносимо холодно. Она не знала, что сделать, что сказать.
— Быть может, я смогу отнести тебя вместе с книгой к Люциферу, — предложил Рун. — Тогда мы сможем вместе отдать ее ему.
«Нет...»
Он тоже почти сразу понял это и снова сел рядом с нею, ссутулив плечи.
— Ничего не получится. Пока ты жива, этот свет испепелит тебя. Только сангвинисты или стригои могут проходить через подобные преграды невредимыми.
В глазах у Эрин темнело. И едва ли не последним вздохом она прошептала непреложную истину:
— Обрати меня... единственный способ...
«Я должна стать стригоем».
Джордан потерял Эрин из виду, когда густой туман поплыл над озером, поднимаясь из глубин вместе с воплями и завыванием. Сквозь эту мглу прорывались вспышки еще более черного пламени, в ней колыхались гигантские силуэты, и Стоун знал, что один вид этих существ лишит его рассудка — или того, что от этого рассудка еще оставалось.
Хотя изумрудная сфера вокруг него рассеялась, он по прежнему стоял на коленях. Уничтожение самоцвета навеки пробило врата, и закрыть их не удастся уже никогда.
Джордан не видел причин продолжать сражаться, особенно зная, что Эрин скорее всего мертва.
«А если и нет, то скоро будет».
А если нет Эрин... Джордан не был уверен, хочет ли он жить или умереть.
Но одно он знал с незыблемой уверенностью.
Он хотел мести.