— Для полиции в замке останутся только двое. Твоя мать в левом крыле и я — в правом. Где сейчас Фроман?

— Уехал на машине.

— Ну, пошли. Я покажу тебе, как мы будем действовать.

Он выдвинул последнее возражение:

— Как мы перенесем тело в кабинет?

— Мы положим его на мое кресло с колесами. Ты будешь его толкать, а я буду идти за тобой. Ясно?

Ему не по себе, но он послушно идет за мной в гараж. Гараж довольно большой. Там помещается четыре машины. Он непосредственно сообщается с кухней маленькой дверцей. На входной двери электрический глазок. Она откидывается, подобно подвесному мосту, оставляя по бокам теневые зоны, которые нас прекрасно укроют. Я объяснил Шамбону, как действовать. Он следует за мной обреченно, как приговоренный к расстрелу. Мне же, напротив, неизбежность придает какой-то скрытый пыл. И я с трудом скрываю охватившее меня возбуждение.

— Кровь, — произносит Шамбон. — Проблема в том, что на цементе останется кровь.

— Это я тоже предусмотрел. Во-первых, пуля, попавшая в сердце, не вызывает кровотечения, во-вторых, — небрежно бросаю я, — мы запасемся на всякий случай покрывалом, которое подложим на мой стул. Еще вопросы есть?

Побежденный, Шамбон опустил голову и молча отвез меня в комнату.

— Револьвер мы возьмем в последний момент, в субботу. Не забудь взять перчатки, до того как положить тело в кабинете, ты должен будешь заняться револьвером; я тебе уже объяснял… парафиновый тест. Полиция должна обнаружить только его отпечатки и следы пороха у него на коже.

— Вы действительно думаете, что это необходимо?

— Но я тебе уже объяснял, черт возьми! Как раз из-за теста на парафин. Полиция подумает об этом, и доказательство самоубийства будет налицо… А потом, старина! Ног мне это не вернет, но все мы сможем наконец вздохнуть. Передай-ка бутылку!

Мы выпили по стаканчику, и лицо Шамбона постепенно обрело свой нормальный цвет. Он не переставая метался: то впадал в состояние экзальтации, то отчаивался. Ушел он в приподнятом настроении. Пятница тянулась бесконечно. Иза, расстроенная, заперлась в своей комнате. Я было хотел ее успокоить, объяснить ей, что готовлю ее освобождение. Переживал за нее, но в то же время, признаюсь, был доволен собой. Нет, я еще не совсем конченый человек! Я докажу это! В субботу — вереница часов, которые предстояло пережить один за другим. День выдался чудесный, в ароматах цветов, щебетании птиц. Я собирался с силами, повторял слово за словом свой урок. Фроман обедал в замке и работал в своем кабинете до четырех часов. Потом я видел, как он уехал на своем «ситроене». Немного позже появился Шамбон, с виду спокойный, только непрерывно двигались руки. Чтобы снять напряжение, я рассказал о нескольких удачных трюках. Эффект был магическим. Он замер. Только слегка шевелились губы в такт моим. Он погружался в сон победы и могущества. Мне даже пришлось встряхнуть его.