— Тогда это просто глаза. — Он пожал плечами.

Несколько минут они смотрели друг на друга, оценивая, сравнивая, вспоминая. Наконец он произнес:

— Думаю, ты хочешь услышать о той ночи.

— Да. — Она устроилась на стуле у кровати, продолжая разглядывать его: черты, фигура, движения — все напоминало ей об отце. Но не хватало одного качества.

Мерзости.

Отец был жестоким и вспыльчивым. Он не просто причинял людям боль — он наслаждался этим.

Бри не почувствовала подобной энергетики от Харли. По сравнению с отцом Харли казался… эмоционально инертным.

Он начал с глубокого вдоха.

— В свое время мы с твоим отцом выполняли кое-какую работу для Донавана. Если Элиас хотел купить недвижимость, владелец которой не собирался ее продавать, мы наносили тому визит. Если кто-то был должен ему деньги, мы стимулировали вернуть долг.

— Ты избивал для него людей?

— Да. — Его губы поджались, но он не выглядел раскаивающимся и не оправдывался. — Тупой младший брат Элиаса нажрался и переехал женщину. — Далее его рассказ о событиях в амбаре совпадал с рассказом Кертиса. — Я никогда не встречал никого столь же хладнокровного, как Элиас. — Харли покачал головой. — Он ни разу не повысил голоса и не вспотел от волнения.

— А как насчет его брата? Как он отреагировал?

Глаза Харли потускнели.

— Этот парень был в шоке. Элиас заставил его наблюдать за всем происходящим, не позволяя ни на секунду отвести взгляд или закрыть глаза. К тому времени, как все было сделано, мальчишку всего вывернуло. Он был вне себя и плохо соображал. — Он вновь качнул головой. — Выглядело так, как будто что-то внутри него сломалось.

После нескольких ударов сердца в тишине Бри спросила:

— Что было дальше?

— Я избавился от ее машины. Джейк должен был позаботиться о телах.

— И что ты сделал с ее машиной?

— Отвез в Олбани на разборку, — ответил он. — Но твой отец был столь же ленив, сколь и мерзок. Он закопал убитых прямо у себя на заднем дворе. Заявил, что никто не осмеливался вернуться туда из-за собак. Правда, он умер три года спустя. Но оказалось, что он был прав. Никто ведь не смог найти эту могилу почти тридцать лет.