В столовой обеденный стол был посыпан мелким белым порошком, который походил на муку, но, учитывая замашки этого хиппи, его зятя, вполне мог оказаться и кокаином. Хотя Джулиан и Клэр никак не могли позволить себе купить столько наркотика.

Хмурясь, Роджер обошел стол. Кто-то что-то написал на рассыпанном порошке, но он смог прочесть эту надпись, только взглянув на нее под соответствующим углом: Нюхни, тупой старый говнюк.

Роджер почувствовал, как от гнева лицо налилось кровью.

Это написал Джулиан, предназначив надпись ему, поскольку знал – он заедет в дом, чтобы изучить все самолично, и ему придет в голову мысль, что этот порошок похож на кокаин. Старик нагнулся к столешнице и втянул порошок носом.

Запах у этой дряни был как у крысиного яда.

Нюхни, тупой старый говнюк.

Джулиан пытается отравить его.

Роджера пробрала дрожь. Они с зятем не любили друг друга, но он никогда бы не подумал, что Джулиан способен на такое хладнокровное убийство. Он выпрямился и огляделся по сторонам: теперь ему казалось, что этот дом – одна гигантская мина-ловушка. Что ждет его на кухне? На втором этаже? В подвале?

Роджер потряс головой, чтобы прочистить мозги. Нет, это не имеет никакого смысла. Джулиан сбежал из этого дома, потому что боялся, потому что считал, что здесь есть привидение. И это был непритворный страх. И он определенно не посыпал обеденный стол крысиным ядом в надежде на то, что его тесть явится сюда один и втянет носом изрядную дозу этого порошка, чтобы проверить, не кокаин ли это.

Возможно, в этом доме и впрямь живет привидение.

Но это ведь тоже бессмыслица.

Роджер не мог найти объяснения тому, что видел, но теперь испытывал куда большую настороженность, чем когда только вошел сюда. Он чувствовал себя здесь не в своей тарелке, и, хотя ему все еще не хотелось окончательно признавать, что Джулиан и Клэр правы и этот дом в самом деле опасен, постепенно начинал думать, что, видимо, было бы неплохо убраться отсюда и вернуться позже, возможно, уже с Робом.

Внезапно в воздухе запахло дымом. Сначала запах был еле различим, но становился все сильнее. Роджер подумал было, что он идет откуда-то снаружи, но, когда повернулся, принюхиваясь и пытаясь определить, откуда тот все-таки доносится, увидел струйку дыма, тянущуюся из камина в гостиной. От этого зрелища волосы у него встали дыбом. И дело было не только в том, что еще мгновение назад в камине не было никакого огня и не существовало ни малейшей возможности, что такой огонь вдруг мог загореться сам; дело было том, как вел себя этот дым. Ибо, выходя из камина, он не рассеивался в воздухе и не шел к потолку – вместо этого тонкое серое щупальце выползало наружу, выглядя при этом плотным и четко очерченным, поворачиваясь влево, потом вправо, словно змея, исследующая новую для нее среду обитания. В этом дыме было что-то живое, и Роджера вдруг охватила твердая уверенность, что эта штука пытается отыскать в комнате его.