Чувствуя себя одиноко и немного грустно, Меган шмыгнула носом и вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. Но тут почти сразу пришла медсестра, чтобы еще раз проверить показания мониторов, и, воспользовавшись судном, Меган вдруг ощутила крайнюю усталость. Она больше ничего не хотела смотреть, но все равно оставила телевизор включенным, убрав звук, пока не остался только белый шум.

Закрыла глаза и, убаюканная этим шумом, заснула.

Меган проснулась посреди ночи, обнаружив, что занавеска задернута не только слева от ее койки, но и справа, чтобы не давать ей видеть и слышать то, что происходит в коридоре, и чтобы она могла спокойно спать. Высоко на стене по-прежнему работал телевизор, но по нему не шел ни фильм, ни какая-либо передача, ни сериал. Вместо этого Меган видела перед собой белый экран, по которому слева направо двигались черные буквы.

Это было похоже на экран ее мобильного телефона.

Меган прищурилась, чтобы прочитать сообщение заспанными глазами, затем быстро потянулась к пульту. Нажала красную кнопку «Выключить» и жала ее опять и опять, но телевизор не желал выключаться.

Я же говорил тебе, Меган, повторялось снова и снова, я убью вас обоих.

Отчаявшись, она нажала на кнопку вызова медсестры.

Но, похоже, эта кнопка не работала тоже, потому что никто так и не пришел. Меган хотела встать с койки, выйти в коридор и найти кого-нибудь, кто мог бы ей помочь, но была подсоединена к мониторам, и через пластиковую трубку в вену на ее запястье по каплям вливалось лекарство.

По другую сторону занавески звук храпа прекратился.

А что, если этот старик умер?

Надо успокоиться. Слова на экране телевизора были всего лишь словами. Они не могли причинить ей вреда. Да, они могли напугать ее, но не больше. Меган заглянула в себя. Разве ей хочется порезать себя или как-то иначе нанести себе физический ущерб? Разве в ее голове бродят какие-либо подозрительные или необычные мысли? Нет.

Меган подняла глаза и снова взглянула на экран. Слова исчезли. По телевизору показывали рекламный ролик, демонстрирующий достоинства какого-то чистящего средства.

Возможно, все это было просто игрой ее воображения.

Она закрыла глаза и откинулась на подушку. Сама мысль о том, что эти слова, возможно, существовали только в ее голове, позволила ей забыть о них и заснуть опять. Почти моментально.

Ей приснился мужчина в желтой бейсболке, надетой задом наперед. Он находился в какой-то примитивной лачуге, в деревянной хижине без мебели и без окон, и жарил ее дедушку над огнем, горящим в углублении в центре пола, готовясь сожрать. Дедушка истошно кричал, его волосы и одежда уже сгорели, и с его все больше краснеющей кожи стекали пот и кровь и, шипя, лились в огонь. Он был привязан к чему-то вроде вертела, и время от времени мужчина в желтой бейсболке переворачивал его и тыкал вилкой, проверяя, достаточно ли он поджарен.