— Господин Бальбастр?

— Нет, у него визгливый голос.

— Что еще вы можете добавить?

— Деньги, которые мы получили, спрятаны в нашей комнатушке под ковром.

— Довожу до сведения комиссии, — заявил Николя, — что найденные нами свертки луидоров заклеены контрольной полосой государственного казначейства.

По его знаку два пристава, выйдя из угла, подошли к столу и выложили перед членами комиссии четыре тяжелых свертка с золотыми монетами. Тестар дю Ли, чья мысль, по мнению Сартина, всегда следовала за словами, а не наоборот, воскликнул, глядя на эту кучку:

— Что, по-вашему, это означает? Луидоры завернуты в бумагу государственного казначейства и оклеены контрольной полосой!

Сартин уставился на Николя.

— Сударь, я расспросил кассиров вышеуказанного казначейства. Золотые монеты, завернутые в специальную бумагу и заклеенные контрольной полосой, обычно поступают в крупные правительственные департаменты.

— И какой вы из этого делаете вывод?

— Вывода я не делаю, я всего лишь констатирую факт. Деньги, переданные неизвестным Казимиру, происходят либо непосредственно из казначейства, либо из одного из правительственных департаментов, не более и не менее.

Юлию увели, а ее место занял Бальбастр. Николя с трудом узнал его. От расфуфыренного человечка в пудреном парике и не осталось и следа. Без парика, небрежно одетый и плохо причесанный, с посеревшей кожей, он являл собой живое воплощение растерянности: казалось, кто-то резко столкнул его с привычной жизненной колеи, и он до сих пор не оправился от случившихся с ним перемен.

— Господин Бальбастр, намерены ли вы со всей искренностью поведать все, что вам известно об убийстве госпожи де Ластерье, о последствиях этого убийства и об убийстве вашего жильца, господина дю Мен-Жиро? — начал Николя. — Обращаю ваше внимание, что ваши показания слушают трое магистратов, назначенных королем вынести решение по данному делу.

Подняв голову, Бальбастр затуманенным взором обвел комиссию.

— Я не знаю, — пробормотал он, — что привело меня в этот зал. Позвольте мне выразить свое удивление, что подозреваемый в совершении отвратительного преступления намерен допрашивать меня в вашем присутствии. Я протестую… Я органист собора Нотр-Дам, известный композитор и виртуоз, и обучаю игре на клавесине…

Сартин поднял руку.

— Приказываю вам, сударь, избегать упоминания громких имен, обладателей которых нет нужды вызывать сюда. Господин Ле Флок выведен из числа подозреваемых и по решению Его Величества полностью оправдан. Он расследует дело об убийстве, и я буду вам признателен, если вы станете отвечать на заданные вам вопросы честно и со всеми известными вам подробностями.