Детей Ванек очень любит, никогда не обижает, а что потомства не дал, так это только спасибо. Помню историю, которую он мне поведал в малом хмелю. С третьего раза поняла, о чем он толкует. На дороге в Князево засел в луже жигуль — тарахтел, барахтался, разбрызгивал по сторонам грязь. Женщина что есть силы толкала машину, девочка лет восьми пыталась ей помочь. Случившийся рядом Ванек сразу встал с женщиной рядом и с первой же секунды, напрягая дряблые мышцы рук, ног и гортани, начал орать на своем немыслимом русском некие слова. Женщина не понимала, сердилась, гнала Ванька прочь. Оказывается, добровольный помощник втолковывал хозяйке «Жигулей»: отошли ребенка, пусть пока под березками постоит, я без матерка работать не могу, а выражаться при девочке совесть не позволяет. Потом разобрались, женщина велела девочке поискать под деревьями землянику, Ванек облегчил душу трехэтажным матом, и «Жигули» выскочили из лужи.

Родителей своих покойных Ванек поминает добрым словом, особенно мать, что умерла от рака, а перед смертью очень плакала, убивалась, — на кого оставляет Ванечку, последыша. Ваньку в те поры было тридцать. Деревня его жалеет, когда горяченьким покормит…

Второй мой сосед — Сенька Пряхин, фигура совсем другого сорта, и если можно сравнить его с растением, то только с хищной актинией, что красуется на дне океана и заглатывает малых рыбешек, растворяя их в своем разноцветном чреве. Сеньку я знаю двадцать лет. Был он синеглазым красавцем с рассыпающимися пшеничными волосами, хорошо посаженной головой и стройной фигурой.

Матушка его была фельдшерицей, отец — агрономом. Ко времени моего знакомства с этой семьей оба были уже на пенсии, но к Анне Федоровне по старинке ходила вся деревня за лекарством или советом. Она давала и то и другое, но без улыбки, без доброго слова. Крутая была женщина и строгая, агронома своего — не шибко большого ума был человек — держала в руках крепко. При доме жила работница Груня, забитое, бессловесное существо из дальней родни. Она делала по дому всю черную работу. А Сенька был баловень, гордость семьи. Учиться после школы не пожелал, но жаждал нездешней интересной жизни, поэтому рисовал на клеенке оленей, зайцев, пейзажи, баловался прозой, которую называл «дневники» и с охотой давал читать всем желающим. Как-то незаметно начал пить, потому что отец давно пил, да и мать попивала.

Дальнейшие события разворачивались круто. Водка ведь такая гадость, на которую денег всегда не хватает. Дрались они и раньше. Сенька, как подрос, объединился с отцом против матери, но осилить ее не могли. А тут, как раз накануне Пасхи, сын мать и осилил. Здорово он ее избил. Причина простая: Сенька просил денег, а мать не давала. Потом рассказывали, в деревне ведь все знают, Сенька бил, а отец сидел рядом и приговаривал: «Дай пять рублей, дай пять рублей…»